Герман Матвеев "Семнадцатилетние"

И вот сегодня из доклада Марии Михайловны и выступлений других учителей Вера Гавриловна поняла, что она является «классной дамой» или «надзирателем», а все ее методы и приемы есть не что иное, как методы и приемы буржуазной педагогики. Имя Веры Гавриловны на педсовете ни разу не упоминалось, но ей все время казалось, что разговор идет о пятом «Б» классе и все примеры взяты из ее практики.

Выступление Константина Семеновича особенно взволновало педсовет. Он говорил об уважении к личности ученика и доказывал, что основа советского воспитания состоит в том, чтобы предъявлять как можно больше требовательности к человеку, но вместе с тем и как можно больше оказывать уважения ему.

— Уважение чаще всего бывает взаимным, — говорил он. — В чем же выражается уважение со стороны учителя? Прежде всего, в доверии. Если мы хотим, чтобы дети были честны, правдивы, мы должны им верить.

— А если ученица явно врет? — спросила Орешкина.

— Все равно верить! — убежденно ответил Константин Семенович и с улыбкой прибавил: — В обязательном порядке верить. Какого результата вы добиваетесь тем, что не верите? Ну, предположим, что ученица действительно врет и вам легко ее разоблачить. Станет ли она от вашего разоблачения правдивей и поймет ли она, что врать нехорошо? Думаю, что нет. Скорее всего, она сделает вывод, что соврала плохо, и в следующий раз придумает что-нибудь похитрей, «поправдоподобней». Ну, а если вы поверите? Поверите искренне, без всяких расспросов и сомнений... «Хорошо! Я верю тебе. Я уважаю тебя как пионерку или комсомолку, как советскую школьницу. Я знаю, что и ты уважаешь меня». Как вы думаете, товарищи, что произойдет в душе этой лгуньи? Произойдет какой-нибудь сдвиг? Конечно, произойдет. А если он произойдет не сразу, то этому поможет коллектив. Ведь он несет за нее ответственность. Всем будет стыдно за эту ненужную, чаще всего просто трусливую или механическую, по привычке, ложь... Товарищи, я не призываю вас прекратить борьбу с ложью. Ни в коем случае! Мы должны продумать и создать такую систему, при которой у детей не было бы этой необходимости лгать и чтобы они видели, что солгать безнаказанно немыслимо. Все равно правду узнают. Я убежден, что честность, правдивость, чувство, ответственности и долга, о которых говорила Мария Михайловна, воспитать недоверием, бесконечным назойливым контролем немыслимо. Зачем я буду говорить правду, если каждое мое слово берут под сомнение? Зачем я буду честным, если за каждым моим шагом следят? Наоборот. Ребенок постарается оставить нас в дураках. Он будет врать, а вы и не узнаете.

Выступление Константина Семеновича Вера Гавриловна слушала с исключительным вниманием. Высказанные им положения были на редкость смелы и необычны.

— Давайте решим сегодня — верить детям! — говорил он с теплой улыбкой. — Разве мы не имеем этого права? Будем строить нашу работу на доверии. Постановим сегодня, и это будет законом для всех...

Последние слова вызвали веселое оживление. Когда, гул голосов затих, Наталья Захаровна прочитала подготовленное раньше предложение «О правах учеников школы имени Ушинского». Положение о дежурных никого не смутило. Дежурные имеют право требовать от непослушной ученицы дневник, передавать его классному руководителю; и тот обязан записать туда замечание без всякого обсуждения. Если дежурный говорит, — значит, он говорит правду. Пять замечаний в дневнике дают основание педсовету сбавлять отметку по поведению. После второго урока к директору собираются рапорта всех дежурных по классам, и в учительской должна быть сводка отсутствующих по школе. Передача дежурства происходит в торжественной обстановке. Все это хорошо. Но дать право ученику перед началом урока заявить, что он по уважительной причине не подготовил домашнее задание, и на основании одного такого заявления не спрашивать его? Это положение вызвало много вопросов и горячий спор.

Вера Гавриловна растерялась. Она очень верила Константину Семеновичу и, глядя на него, проголосовала вместе с большинством, хотя и не была убеждена в том, что педсовет поступил правильно, приняв такое решение. «Послезавтра классные руководители разъяснят ученикам этот «закон», — думала Вера Гавриловна, — и в школе начнется что-то страшное». Что именно произойдет в школе, Вера Гавриловна не знала, но, может быть, Лидия Андреевна права, утверждая, что такой «закон» поощряет лодырей и лгунов, подрывает авторитет преподавателей, ставит их в зависимость от желания или нежелания учениц и, наконец, противоречит всем установкам Министерства просвещения. Это был серьезный, глубокий и принципиальный спор, но группа «новаторов», как их про себя называла Вера Гавриловна, победила.

Педсовет закончился необычно поздно. Последние трамваи, идущие в парк, могли бы подвезти Веру Гавриловну до дому, но она жила недалеко и решила пойти пешком. Нужно было успокоиться, осмыслить и привести в порядок все, о чем сегодня говорилось. Быстро шагая по безлюдному проспекту, она думала о принятом «законе» и ясно представила себе картину ближайшего урока.