Герман Матвеев "Семнадцатилетние"

Катя встала на место учителя, подняла руку и, когда все стихли, заговорила, как-то особенно торжественно и взволнованно:

— Девочки! Товарищи! Я хотела вас поздравить с очень серьезным делом. Но помните, что «Обещание», которое мы сегодня подписали, это не только красивые слова... Это такие слова, за которыми должны быть и дела. Мы будем бороться, как подобает комсомольцам, чтобы «Обещание» выполнить. Имейте это в виду... Тетерь мы связаны «Обещанием» и должны помогать друг другу. Мы отвечаем за всех. Может быть, кому-нибудь кажется это маленьким делом, незначительным... Это я считаю неверным. Маленьких дел вообще нет! Большие дела складываются из маленьких. Ни одной тройки в текущем году — вот наша конкретная задача! Подумайте сами и согласитесь, что наш класс вполне может учиться на четверки и пятерки. Если же мы получаем тройки, то причина этому чаще всего — лень... Конечно, бывают и другие причины, но мы каждый раз будем их выяснять и устранять. Можете не сомневаться, что пятерок хватит на всех и учителя любят их ставить...

— Например, Марина! — раздался голос.

— А что Марина?

— Если кого невзлюбит, — пятерки не дождешься.

— А кого она невзлюбила из нашего класса? — спросила Катя, но, сообразив, что продолжение такого разговора может привести совсем не туда, куда надо, замолчала.

Устраивать пустую перебранку по мелким и личным мотивам сейчас не хотелось. Настроение у всех было приподнятое, «значительное», как она подумала про себя. К счастью, кроме Жени никто не мог сегодня пожаловаться на Марину Леопольдовну, и поэтому Катин вопрос остался без ответа.

— Скажи о серости и красоте, — подсказала Тамара. — Потом, — ответила ей Катя. — Когда поговорим с Константином Семеновичем.

— Только чур! Сегодняшний день не считается! — вдруг крикнула Надя, и девушки засмеялись.

— А куда вы передадите «Обещание»? — спросила Лариса.

— Никуда. Это «Обещание» мы повесим в классе.

— И все учителя будут читать! — ужаснулась Надя. — А что ты испугалась? — спросила Женя.

— Пускай читают. Мы же не собираемся у них пятерки воровать. Заработаем!

— Как это все неумно! — внятно произнесла Белова, и все повернулись к ней.

В это время в кабинет вошел Василий Васильевич, и замечание Беловой осталось без ответа. Начался урок.

КОНСТАНТИН СЕМЕНОВИЧ

Оля — очень пытливая, находчивая и самостоятельная девочка. Хотя мама и называла ее Лялькой, папа — Лешкой, а бабушка — Олюшкой, она твердо знала, что настоящее ее имя Ольга Константиновна Горюнова и живет она на улице Куйбышева, дом двадцать два, квартира тридцать четыре.

Сегодня утром, когда она одевалась, мама сказала: — Лялька! Какая ты старая! Скоро тебе уже стукнет пять лет!

Эта фраза сильно озадачила девочку, но в тот момент у нее никак не застегивался лифчик, и поэтому она не успела расспросить: кто стукнет, за что стукнет и больно ли стукнет. Пока она одевалась, умывалась и причесывалась, мама ушла в магазин покупать продукты на обед. Вопрос оставался невыясненным, но папа был дома, и девочка, захватив свою куклу Наташу, отправилась к нему.

В дверях она остановилась. Оля знала, что, если папа или мама сидят за столом и читают, им не надо мешать. Все равно играть они не будут, сказку не расскажут, на вопросы не ответят. Мама чаще всего выгоняла ее из комнат, а папа позволял оставаться, если она не шумела и занималась своими делами.

Так она полупила и сейчас: на цыпочках, не дыша, прошла к дивану и положила на него куклу.

С папой Оля познакомилась этой весной, и он действительно оказался хорошим. Раньше, когда они жили далеко от Ленинграда, Оля знала, что у нее есть папа. Много раз она видела его вещи: костюм, тот самый, который сейчас на нем надет, портфель, галстуки, шапку, видела даже фотографию, но какой он есть «на самом деле», она не знала. Может быть, хороший, а может быть, какой-нибудь другой. Мама часто рассказывала, как папа воюет с фашистами, показывала письма и при этом тихо плакала. Потом, когда пришла победа и они вместе с другими поехали на поезде в Ленинград, мама говорила, что папа серьезно ранен, лежит в госпитале, но почему-то смеялась.

Первая встреча с отцом была особенная. В госпиталях Оля бывала уже несколько раз. В детском саду разучивали стихотворения и песни, а потом ходили в госпитали как шефы и выступали. Раненые хлопали им, угощали конфетами, и вообще малышам было интересно.

Но тут все случилось совсем по-другому. Как только они пришли в госпиталь и мама надела белый халат, Оля вдруг испугалась и расплакалась.

— Лялька, что с тобой? О чем ты плачешь? Глупенькая! Мы же к папе сейчас пойдем. Ты увидишь своего папу... Понимаешь? Папа тебя очень-очень любит, — убеждала мать.

Никакие уговоры не действовали. Татьяна Михайловна растерялась, не зная, что делать с дочерью. Девочка наотрез отказалась идти в палату. Пришлось подождать, пока она успокоится. Минут через десять, когда слезы прошли и Оля стала отвечать на вопросы сиделок, Татьяна Михайловна сказала:

— Ну, хорошо. Ты меня подожди здесь, а я пойду к папе и окажу, что ты не хочешь с ним знакомиться.