Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов

В деле МИД 582 содержится запись от 13 декабря 1919 г. о посещении советского уполномоченного по делам военнопленных Виктора Коппа, прибывшего незадолго до этого в Берлин, в сопровождении капитана фон Геерингена из представительства военного министра на Шарлоттенштрассе; они посетили МИД с целью оформления для Радека удостоверения с фотографической карточкой в связи с предстоящим в ближайшие дни вылетом в Россию. Так как по погодным условиям полет пришлось отменить (это удостоверение осталось в архивных делах, и на фотографии обросший бородой Радек похож на пророка), начали хлопотать о переезде через Польшу, который затем и состоялся.

Но перед этим должен был наступить третий период пребывания Радека в Берлине. Со времени перевода Радека под военную охрану (в военном министерстве за содержание Радека отвечал военный судебный советник Золь), адвокат Радека, а затем и Виктор Копп ходатайствовали об освобождении Радека из-под ареста. В то время Радек имел право принимать посетителей лишь в присутствии тюремного чиновника и, как утверждали, не получал ни газет, ни журналов. Министр иностранных дел неоднократно обращался к Носке с защитой интересов Радека, «поскольку с политическими заключенными везде обращаются подобающим образом». Запись в деле МИД 581 свидетельствует о том, что 17 ноября 1919 г. д-р Вайнберг обратился к советнику посольства барону фон Мальтцану с просьбой разрешить переслать Радека на квартиру барона Эвгена фон Райбница, Берлин, Сигизмундштрассе, 5. Радек в своем дневнике ошибочно писал о Райбнице как о коллеге Людендорфа по кадетскому корпусу, разделяющем национал-большевистские воззрения. Гельбиг на с. 59 назвал его даже дядей (со стороны жены) барона Аго фон Мальтцана, что невозможно перепроверить. Если это так, то становятся понятными многие ничем другим не объяснимые обстоятельства.

Адвокат обосновывал свое ходатайство подорванным здоровьем Радека; с этим соглашался и чиновник военного министерства, который все еще контролировал все встречи Радека с посетителями. «Это могло бы также способствовать успешному формированию германо-советских отношений». Носке ответил 26 ноября, что он не имеет права разрешить русскому гражданину Карлу Радеку переселиться на квартиру к Эвгену фон Райбницу. 28 ноября адвокат направил военному министру повторное ходатайство с уведомлением, что МИД при согласии Носке ничего не будет иметь против. Однако Носке отклонил 3 декабря и это ходатайство. При этом В. Кнопп 29 ноября заявил министру иностранных дел, что военный министр обеспечивает наблюдение за Радеком до момента его выезда из Германии и что Радек будет проживать в доме барона фон Райбница.

В архивных делах имеется также телеграмма Радека Чичерину от 15 декабря, в которой он сообщал, что уже в течение недели находится интернированным в частном доме. Следовательно, он был уже где-то около 8 декабря переселен из тюрьмы на частную квартиру. Сам процесс переселения Радек описывает в дневниках весьма детально и иронично, не разъясняя, впрочем, причины столь внезапного и неожиданного разрешения. Здесь, по-видимому, сыграли роль взаимоотношения между военным министерством и МИДом, которые не нашли отражения в архивных материалах. Но уже 15 декабря Радек был переселен из этой квартиры к шененбергскому комиссару уголовной полиции Шмидту, где политической полиции Берлина было удобнее вести за ним наблюдение (письмо начальника полиции от 15 декабря 1919 г. в МИД). Начальник полиции непрерывно требовал от МИДа ускорить высылку Радека из Германии, поскольку он бесспорно использует «свое пребывание для контактов с мощными коммунистическими и леворадикальными движениями». В ответ на повторное напоминание начальника полиции МИД пытался 5 января 1920 г. его успокоить. В качестве причины задержки в большинстве случаев указывались трудности координации обмена Радека на немецких заложников на границе Польши или соответственно Восточной Пруссии. Однако могло быть, что МИД не очень-то стремился ускорить выезд Радека, поскольку именно на этот период пребывания Радека в Берлине приходятся некоторые наиболее важные его беседы с ведущими германскими промышленниками относительно желательного для обеих сторон восстановления экономических связей.

Так, 10 января 1920 г. посольский советник Гей, который должен был сопровождать Радека до границы, посетил его на шененбергской квартире вместе с тайным советником Дойчем, директором компании АЭГ и членом правления Союза германских промышленников, и директором банка Симоном, независимым социалистом. В этой беседе принимал участие также и Виктор Копп. Радек постоянно подчеркивал свое желание ехать через Копенгаген, чтобы принять участие в англо-советских экономических переговорах; Радек таким образом стремился пробудить немецкую ревность и опасение опоздать, что ему в полной мере удалось.