Германия на заре фашизма

Кандидатуру Гренера предложил президенту Шлейхер. Полковник считал Гренера самым подходящим человеком, чтобы возглавить рейхсвер. Это был настоящий солдат, отличившийся в сражениях и считавший, что необходимо улучшать отношения между армией и республикой. Последнее уже стало безотлагательным делом. В том году истекал четырехлетний срок полномочий рейхстага, а результаты последних муниципальных и государственных выборов показали, что новые выборы рейхстага будут означать существенный сдвиг влево. Следовательно, для того, чтобы назначение стало хоть сколь – нибудь продолжительным, новый министр должен был быть приемлемым для левых. Гренер и был таковым. Во время предыдущего правительственного кризиса он был упомянут как возможный преемник Геслера в левом правительстве. Шлейхер был также убежден, что у офицерского корпуса не будет возражений против Гренера и ему окажут полную поддержку. Согласившись с этими доводами, Гинденбург одобрил назначение Гренера[18].

Едва был урегулирован этот вопрос, как Гинденбург оказался перед лицом новой проблемы. В то время как правительство выполнило основную часть своей законодательной программы, оно не приняло давно ожидаемый школьный закон. Проблема заключалась в определении рамок религиозного обучения, которое могло проводиться в государственных школах. Предлагаемый закон оставлял родителям право решать вопрос в пределах местной общины. Учитывая распределение партий: социалистической (большинство в промышленных районах Северной и Центральной Германии), католической (большинство на западе Германии и в Баварии), а также немецких националистов (большинство в сельских районах востока и севера), школы с учащимися одного вероисповедания могли существовать в районах, где преобладали католическая партия «Центра» и немецкие националисты. Нерелигиозные школы могли появляться в областях с преобладающим влиянием социал – демократов. Школы с учащимися разных вероисповеданий, предлагающие обучение основам всех вер, могли существовать только в отдельных изолированных регионах. Такое положение Немецкая народная партия нашла неприемлемым, поскольку в вопросах культуры все еще придерживалась своих старых либеральных принципов. Она предложила дополнение, согласно которому государства, принявшие школьную систему с учащимися разных вероисповеданий, должны были сохранить ее, а этот план, в свою очередь, отвергла партия «Центра».

Есть множество свидетельств того, что «Центр» намеренно добивался раскола правительства. Эта партия, скорее всего, не могла ожидать более благоприятного соотношения в новом правительстве, в котором, на это указывало все, важную роль будут играть социал – демократы, но не будет немецких националистов, чтобы поддержать их позицию. И все же «Центр» эффективно саботировал все попытки Штреземана выступить в качестве посредника. Очевидно, лидеры хотели умиротворить слишком настойчивый трудовой элемент партии, который раздражала коалиция с немецкими националистами. Рабочие также протестовали против недавнего повышения платы государственным служащим, в то время как повышение пенсий по возрасту и инвалидности было отвергнуто. Ввиду очевидной тенденции к смещению влево, центристские лидеры вполне могли решить, что им следует разойтись с правыми. Но немецкие националисты тоже столкнулись с трудностями в своих рядах и по некоторым пунктам школьного закона оказались даже более несговорчивыми, чем центристы. Таким образом, крах правительства стал неизбежным.

И снова Гинденбургу пришлось вмешаться. Он попросил Маркса оставаться на посту канцлера до тех пор, пока не будут урегулированы такие срочные законодательные меры, как принятие бюджета, помощь сельскому хозяйству и компенсация военных потерь. Копии письма, в котором президент выражал свои желания, были переданы всем лидерам партий. Подталкиваемые президентом правительство и партии согласились завершить самые неотложные законодательные вопросы. К концу марта 1928 года все было сделано, причем Гинденбург вмешивался всякий раз, когда новые трудности грозили свести на нет все усилия. Президент снова спас страну от тупика, в который грозили завести ее партийные склоки.

31 марта 1928 года рейхстаг был распущен и новые выборы назначены на 20 мая.

Глава 5 Республиканская интерлюдия