ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

В последующие дни каждая сторона упорно трудилась над укреплением своих позиций. 4 сентября был опубликован экономический декрет Папена, но, поскольку новая программа борьбы с безработицей с «производственного конца» могла дать немедленное облегчение (если это вообще было возможно) только собственникам, практически все партии её осудили. К ним присоединились и профсоюзы. К великому разочарованию Папена, даже те, кто получал от неё прямую выгоду, тоже не были удовлетворены. Организации работодателей были против проектов «неограниченных» общественных работ, а Земельный союз, как всегда, отверг декрет из-за «несправедливого» отношения к нуждам сельского хозяйства.

А тем временем переговоры между нацистами и центристами продолжались; обе стороны проявляли большую сдержанность, и о прозвучавших там предложениях мало что известно. Если «Центр» и проявлял желание договориться с нацистами, то не только потому, что жаждал взвалить на них правительственную ответственность, разумеется, при соответствующих мерах предосторожности. Важно то, что его лидеры ничуть не меньше стремились защитить Гинденбурга – единственный элемент стабильности, сохранившейся до сих пор. Как писал Брюнинг, многие немцы опасались, что он лишится поста в результате неконституционных шагов, которые будет вынужден предпринять, чтобы удержать в роли канцлера непопулярного Папена. Представляется весьма сомнительным, что договорённость между этими партиями была достижима, даже если бы у них было больше времени, но в любом случае конец переговорам положил роспуск рейхстага.

А президиум рейхстага тем временем ожидал приёма у президента, но звонка из Нойдека так и не последовало. Только по возвращении в Берлин Гинденбург принял заждавшихся парламентариев. Встреча получилась неудачной. Геринг громогласно утверждал, что подавляющее большинство депутатов рейхстага считает, что парламент способен нормально работать и потому не должен быть распущен. Вице-президенты от «Центра» и Баварской народной партии были солидарны с Герингом, а их коллега от немецких националистов выразил протест, заявив, что президент рейхстага не имеет права делать политические заявления от всего рейхстага. Представители Немецкой национальной партии, добавил он, приветствуют желание президента создать правительство, свободное от партийных обязательств, и не станут ему мешать. В заключение вице-президент рейхстага от немецких националистов выразил уверенность, что таких же взглядов придерживается большинство немцев.

Гинденбург заметил, что лишь немногие депутаты были с ним согласны, и зачитал заявление, проект которого был составлен Мейснером. Он не видел причин отправлять в отставку правительство только потому, что таково было желание отдельных партий. Маршал одобрил действия правительства и был готов его сохранить даже под угрозой вотума недоверия. На предложение провести консультации с партийными лидерами до принятия окончательного решения он дал ни к чему не обязывающий ответ.

12 сентября рейхстаг снова собрался. Оппозиция так и не сумела договориться относительно состава альтернативного правительства. Последовавшее в последний момент предложение о назначении ненациста (Шлейхера?) на пост канцлера было отвергнуто Гитлером. Эта сессия была самой короткой в нелёгкой истории германского парламента. На повестке дня стояло политическое заявление Папена, но коммунисты предложили сразу перейти к голосованию за отмену последнего чрезвычайного декрета и за вотум недоверия. Предложение должно было стать не чем иным, как демонстративным жестом: внесение изменений в текущую повестку дня было возможно, только если они принимались единогласно, а представители Немецкой национальной партии после утверждения повестки заявили, что будут против внесения в неё любых изменений. Ко всеобщему удивлению, возражений не последовало. Гугенберг знал, что правительство было уполномочено распустить рейхстаг и решил ускорить процесс, чтобы не дать нацистам и коммунистам договориться за его спиной.

Гугенберг, намеревавшийся помочь правительству, едва не стал причиной его падения. Папен ничего не знал об изменении планов националистов и оказался не готов к ним, как и любой депутат, не являвшийся членом делегации Немецкой национальной партии. Он был уверен, что в тот день никаких действий по выдвижению вотума недоверия не будет, и не принёс декрет о роспуске с собой. Без него ему оставалось только беспомощно ждать, пока рейхстаг не проголосует за лишение его поста канцлера. Его спасли нацисты, попросившие получасовой отсрочки для консультаций с Гитлером. Это дало канцлеру время послать за декретом. А Гитлер дал своим людям команду поддержать обе инициативы.