Германия в ХХ веке

С 1 июля западногерманская марка официально вводилась в обращение на территории ГДР. Все наличные деньги ее граждан и иностранцев, проживавших там постоянно, откладывались на специальные счета, снять с которых можно было уже марки ФРГ. 4000 восточногерманских марок обменивались в пропорции 1:1 (для пенсионеров – 6000 марок), более крупные суммы – 2:1. Ни для кого не являлся секретом политический характер этого «подарка», создававшего серьезный риск для стабильности западногерманской экономики (скачок общей денежной массы превысил 100 млрд. марок). Благоприятная пропорция обмена представляла собой стартовую помощь восточным немцам для повторения того же «прыжка в холодную воду» рыночного бытия, который проделали их соотечественники в Западной Германии летом 1948 г. Ввиду преимущества последних размером в сорок лет о равенстве шансов обеих частей Германии говорить не приходилось. Жителям ГДР предстояло распрощаться со многим из того, чем так гордился «социализм на немецкой земле»: гарантированной работой, ничтожной квартплатой, бесплатным медицинским обслуживанием, стабильными ценами на основные продукты питания. И все же их сожаления о потерянном перевешивало желание попробовать свои силы в одной из лидирующих экономик мира, а в случае неудачи обратиться к помощи одной из самых прочных социальных систем.

С 5 мая 1990 г. в Бонне начались переговоры по формуле «четыре плюс два» (СССР, США, Франция, Великобритания, а также ФРГ и ГДР), на повестке дня которых стоял вопрос о подписании мирного договора, подводящего окончательный итог второй мировой войне. Главным из внешнеполитических факторов, препятствовавших воссоединению Германии, оставалось желание СССР видеть ее неприсоединившейся, т.е. не входящей ни в один из военно-политических блоков. Польское руководство настаивало на том, чтобы до подписания мирного договора правительство ФРГ признало международно-правовой характер границы по Одеру и Нейсе. Нельзя было сбрасывать со счетов сопротивление лидеров Франции и Великобритании, которые боялись нарушения европейского баланса. В правительственных кругах Парижа заговорили даже о возможном возрождении франкорусского союза в ответ на германское объединение. Сомнения европейских союзников ФРГ в конечном счете были развеяны администрацией США, посчитавшей недопустимым упускать такой шанс расширения западного сообщества.

15-16 июля 1990 г. в Москве и Архызе прошли переговоры, снявшие последние препятствия на пути воссоединения Германии. Горбачев и Коль исходили из необратимости начавшегося процесса распада мировой системы социализма, пытаясь ввести его в цивилизованные рамки, не допуская эскалации насилия или возврата к блоковому мышлению. Если советский руководитель находился под впечатлением острой борьбы на только что закончившемся съезде КПСС и нуждался в передышке, то его немецкий партнер занимал наступательную позицию. У них не было принципиальных разногласий в том, что восстановление германского единства является делом ближайшего будущего. «Времена, когда раскол Германии являлся главной гарантией стабильности в Европе, безвозвратно ушли в прошлое, теперь стабильность Европы настойчиво требовала объединения ФРГ и ГДР» (Г.А. Винклер). Речь шла об условиях и темпах этого процесса, а также о месте Советского Союза в новой геополитической системе и гарантиях его безопасности. Стороны подтвердили, что единая Германия будет включать в себя территорию ФРГ, ГДР и Западного Берлина, «не больше и не меньше». Международно-правовое признание восточных границ объединенного государства должно было снять вопрос о возможности пересмотра итогов второй мировой войны. К моменту объединения все права четырех держав-победительниц в отношении Германии должны были утратить свою силу.

Самый острым вопросом переговоров руководителей СССР и ФРГ оставалась военно-политическая интеграция будущей Германии. Коль настаивал на свободе выбора коалиций, что на деле означало сохранение членства в НАТО, для Горбачева более предпочтительным являлся статус неприсоединения по типу Австрии. Экстравагантные советские предложения, звучавшие в ходе переговоров первой половины 1990 г., вплоть до роспуска обоих военно-политических блоков или вступления СССР в НАТО, трактовались как признак слабости и вели к ужесточению позиции Запада. В отличие от разваливавшейся организации Варшавского договора, Коль мог опереться на сплоченность и мощь своих союзников. Не последнюю роль в смягчении позиции советской стороны во время бесед в Архызе сыграли обещания масштабных кредитов, которые были необходимы входившей в состояние глубокого кризиса экономике СССР. «Вряд ли совершенно беспочвенным было бы утверждение, что Горбачев продал ГДР ФРГ» (Э. Йекель). Обе стороны выразили готовность после появления единой Германии заключить договор о добрососедстве и сотрудничестве (его подписание состоялось в Бонне 9 ноября 1990 г.)