Германия. В круговороте фашистской свастики

Еще более характерная картина в области торгового промысла. Обороты больших универсальных магазинов не превышают 5 % торговли в стране. Свыше 80 % торговли находится в руках мелких купцов и лавочников. Доминирующую позицию занимает ремесло также в отельном и ресторанном деле. Германский народ, несмотря на победное шествие машины, рационализации и трестирования, все же, как видно, далеко еще не преодолел свои «индивидуалистические» привычки. Его городская масса — мелкобуржуазна в значительной мере; стиль его «улицы» — стиль «миттельштанда». Кризис больно ударил по всей этой среде; она заметалась из стороны в сторону в поисках выхода. И естественно, что мелкие хозяйчики с искренним сочувствием откликнулись на «антимарксистскую» проповедь Гитлера, позволяющую им переложить хоть часть хозяйственных тягот на плечи рабочих, защищаемых марксизмом и его профсоюзами. Мелким торговцам пришлась по нраву и антисемитская травля, равно как и словесная атака на еврейские универсальные магазины: еврейская конкуренция их издавна донимала, а теперь, при плохих делах, и подавно выводила из состояния равновесия.

Поднявшись на дрожжах кризиса, национал-социалистическая партия стремится выразить настроения всех отрядов мелкой буржуазии. Она обещает всем помочь, и все с надеждой обращают к ней взоры. Идут за ней мелкие рантье, разоренные инфляцией и частично превращающиеся в люмпен-пролетариат. «Вас ограбили в 1923-м — требуйте ваше добро обратно!» Как не отозваться на такие призывы, чье сердце устоит против них? Далее, как мы видели, — мелкие ремесленники, кустари, торговцы, страдающие от безденежья и тоже умеющие патриотически чувствовать; кроме своих конкурентов они ненавидят Францию и мировую биржу. Затем массы торговых и технических служащих, выброшенных кризисом из предприятий; они усердно посещают гитлеровские митинги и, затаив дыхание, внемлют бодрым словам и утешительным обещаниям, там расточаемым. Потом — «поколение фронта», офицерство за пределами рейхсвера, да отчасти даже в его пределах: разве романтика «пробужденной Германии» не способна овладеть воображением этих людей и разве не мечтают они, что прошлое их воскреснет? Офицерство служило боевыми кадрами гитлеровских отрядов, питаясь от национал-социализма и духовно, и телесно: наступая вместе с ним на внутреннего врага родины, оно защищало себя от голода и отчаяния. Затем рядовая интеллигенция и университетская молодежь. Нужно признать, что молодежь представляет собой не только главную надежду, но и основную опору фашизма. Молодежь не помнит ужасов второй мировой войны, но заражена ее романтикой: отсюда ее лютая ненависть к Ремарку. Ее национализм горяч и агрессивен. Она любит смелость, отвагу, она заражена элементарной эстетикой силы. Фашизм подходит ей всем своим стилем, он плоть от ее плоти. Нужно прибавить к этому бедственное положение, в которое экономический кризис поставил низовую интеллигенцию: она страдает от безработицы, от скудости заработков. Мелкие чиновники, деревенские врачи, народные учителя — вся эта среда не имеет причин восторгаться веймарским строем; она жаждет перемен, считает, что терять ей уже больше нечего, и постепенно втягивается в русло национал-социализма. В душе ее давно увяли голубые цветки и шиллеровские баллады. «Наш национализм тверд и не сентиментален. Его романтика — стальная. Наш принцип: дисциплина снизу, авторитет сверху» (Геббельс). В эпоху диктатуры спорта и машины творится новая порода людей; видны пределы «индивидуализма», преодолеваемого на собственной его почве, побеждаемого изнутри.

Но рядом с бюргерской и мещанской улицей современные города имеют рабочие кварталы. Рабочий класс ныне составляет свыше 40 % всего населения Германии. Что же сулит, что несет немецкому пролетарию пропаганда национал-социалистической рабочей партии?

На рабочих митингах ораторы наци стремятся всячески скомпрометировать, осрамить перед аудиторией своих главных политических врагов и конкурентов: социал-демократов и коммунистов. Первых они допекают ноябрьской пораженческой революцией, Версалем, Эбертом и Шейдеманом, капитулянтством перед капиталом. Вторых они громят за интернационализм, за равнодушие к судьбам немецкого отечества, за «дьявольскую работу национального разрушения», за рабское и недостойное для немцев подчинение русским, Москве, ведущей свою собственную эгоистическую политику. Вместе с тем, они обещают работу безработным, рабочий контроль над предприятиями, обуздание капиталистов и т. д. Их проповедь не пропадает бесследно. Часть рабочей молодежи поддается ей. Замечено, что охотнее всего отзываются на нее квазирабочие, «пролетароиды»: кельнеры, шоферы, монтеры, домашняя прислуга и т. п.