Германия. В круговороте фашистской свастики

Подобно своему еврейскому коллеге Лессингу, он высмеивал заслуженного фельдмаршала фон Гинденбурга и публично назвал его «национальным героем, каковые рисуются на пивных бутылках». Тучольский не боялся быть обвиненным в государственной измене. В своей книге: «Германия, Германия превыше всего» (1929), полностью посвященной развалу нашей нации и государства, он цинично изрыгает: «Что эти судьи называют государственной изменой, нас мало волнует и, наоборот, со всех сторон положительно в наших глазах».

Свое кредо Тучольский провозглашает как полное освобождение от всякой моральной дисциплины: «Человек имеет две ноги и два убеждения: одно во времена его процветания и совершенно другое во время его нужды».

В конце концов, Тучольский связался с самой черной порнографией и совместно с вышеупомянутым Теодором Вольфом был одним из главных противников Закона о защите несовершеннолетних от растлительной литературы и кино.

Театр

Для того чтобы осветить быструю оккупацию всего немецкого театра евреями, достаточно отослать читателя к книге еврейского автора Арнольда Цвейга «Евреи на немецкой сцене» («Juden auf der Deutschen Buhne»). С несравненной искренностью Арнольд Цвейг описывает, как работа бухгалтера, театрального директора, театрального агента, сценического руководителя, режиссера, актера, критика, поэта и драматурга была узурпирована евреями. Цвейг рассказывает: «Они пришли Бог его знает откуда с карманами, полными денег…».

Это тот тип еврея, который, как и взяточник Каценеленбоген, русский еврей Канн и два брата Роттер, пробовал себя в сценической области, деградируя театр, институт, первоначально предназначенный для высокого искусства, до источника обыкновенной выгоды. А как можно сделать деньги в искусстве? — Только потрафляя самым низменным, плотским и скотским желаниям толпы. С тех пор, как пришли евреи, мы не видим высокого искусства нигде и ни в чем. Цвейг описывает еврейских агентов как работорговцев, от них зависят все роли. Они их продают, если они их не продают, то, значит, они руководствуются своими высшими еврейскими интересами.

Цвейг говорит: «Международные связи между различными театральными агентствами — это прямой результат взаимоотношений современного восточноевропейского еврейства. Нет ни одного актера, который бы не испытал бесконечного унижения и оскорблений на этом рабском рынке в «высокой» сфере искусства. Многие агентства практикуют метод прямого вымогательства и шантажа…».

Весь менеджмент театров целой страны и даже государственных театров — еврейский. Два брата Роттеры одни были владельцами семи театров Берлина. Арнольд Цвейг признался: «Под руководством этих пришельцев литературный театр деградировал до чисто лавочного уровня, обращенного только на извлечение прибыли».

Еврей Леопольд Йесснер (Leopold Jessner), режиссер Берлинского Государственного театра, превратил пьесы Шекспира и Шиллера в эксцентрические постановки, промежуточные между цирком и кабаре. (В Советской России почти в то же самое время это внедрял Мейерхольд. Вспомните постановку «Ревизора», описанную в книге евреев Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Примечательно, что в каждой отдельно взятой стране каждый из режиссеров-новаторов претендует на исключительность и гениальность, тогда как все это есть продукт коллективного творчества евреев. Вот определите, кто у кого украл — Мейерхольд у Йесснера, или Йесснер у Мейерхольда, или оба они украли у какого-нибудь американского или французского еврея, или те им идею просто продали. — Примеч. пер.)

Даже сам еврейский критик Фритц Энгель (Fritz Engel) был вынужден выразить свое неодобрение йесснеровской постановкой шекспировского «Гамлета» в декабре 1926 года: «Он превратил это просто в развлечение, шоу, и чтобы посмеяться над гоями».

Не удивительно, что все пьесы отражают менталитет их еврейских собственников. Фундаментальный принцип этих спектаклей направлен на разрушение всего того, что составляет основу государства и общества, его правительство, законодательство, его моральные и религиозные принципы. Всякий, кто повертит в руках театральную программку тех дней, будет видеть только еврейские фамилии.

После войны коммунистический еврейский автор Эрнст Толлер (Ernst Toller) был лидером по части драматургии. Он был членом кровавой большевистской клики в Мюнхене в 1919 году. Его драма «Feuer aus den Kesseln» — это целенаправленная глорификация морского путча 1918 года, а пьеса «Hinkemann» («Изувеченный») — это безудержное поношение армии.