Германия. В круговороте фашистской свастики

Вместе с тем, общая хозяйственная обстановка, в которой приходится действовать Гитлеру, исключительно сложна и тяжела. Проблема экспорта и проблема безработицы — вот две тучи, висящие над страной. Покуда восточные планы пангерманизма покоятся в царстве фантазии — об «автаркии» нечего и думать. Германия вывозит целых 35 % своей промышленной продукции. Мировой кризис наносит ее экспорту жесткий ущерб, бьет ее больнее, нежели других. Аграрный протекционизм, практикуемый правительством, создает дополнительные трудности. В ответ на проводимую систему контингентирования ввоза сельскохозяйственных продуктов заинтересованные государства стали фактически применять контингентирование к германским промышленным товарам. Естественно, что круги экспортной промышленности не скрывают своего недовольства политикой Гугенберга. А тут еще международное бойкотистское антигерманское движение — в ответ на дикие эксцессы расистского террора!

18 мая был созван рейхстаг для заслушания и одобрения правительственной декларации по внешней политике. Центром ее явился все тот же вопрос, который волновал предшествующие правительства: вопрос разоружений и вооружений. Декларация, защищая исконную германскую тезу о «равенстве прав», была выдержана в нарочито умеренных и осторожных, демонстративно миролюбивых тонах: словно на трибуне стоял не Гитлер, а Брюнинг или Штреземан. Такова логика обстановки: бытие определяет сознание. Угрожать всему миру легко было прежде на митингах — теперь же на канцлерском посту не до угроз. Приходится учитывать жесткие реальности.

Внешний торговый баланс Германии за время Третьего рейха проявляет тенденцию к ухудшению; сокращение экспорта при громадной внешней задолженности ставит под угрозу германскую марку: по заявлению Шахта, золотой запас государства за последние годы катастрофически уменьшился. Экономическая конъюнктура продолжает ухудшаться, производство неуклонно падает, безработица не изживается, скорее, растет. Неотвратимо растет и общее обнищание населения. «Температура германского народного хозяйства снижается до нуля, в то время как оно больше всего нуждается в покое и тепле». Так перед своей вынужденной перекраской писал буржуазно-либеральный «Berliner Tageblatt». Конечно, нельзя требовать мгновенных чудес от нового режима. Но нельзя и скрывать всей тревожной сложности и сумрачности лежащих перед ним перспектив. Его творцы и барды не устают, правда, от мажорных кликов: «с каждым днем Германии становится все лучше и лучше». Это неплохое средство лечения; но одним лишь методом Куэ причин наличной политико-хозяйственной болезни Германского государства все-таки не устранить: они достаточно глубоки и органичны.

Программа создания работ и всеобщей трудовой повинности для своего осуществления требует средств. Вместе с тем, она диктует углубленное, радикальное переустройство всего народного хозяйства на новых началах. Фашизация рабочих союзов, ландбунда и лиги промышленников, так называемая «унификация» — первый шаг на пути такого переустройства: создается единство хозяйственного руководства. Но эта формальная, организационная мера, при всей ее знаменательности, сама по себе не означает еще подлинной и реальной реконструкции. Многое будет зависеть от социально-политического содержания самого национал-социализма, от конкретного исторического смысла гитлеровской диктатуры. Заложены ли в ней элементы социального «прогресса», хотя бы и замутненные, хотя бы искаженные звериным варварством массовых страстей, — или она есть реакция чистой воды, исторический «регресс» во всех отношениях, последний жест умирающего мира? — Этот вопрос историей еще не решен.

Заключение. Хлеб и вера

«Хлеба и зрелищ!» — кричали римские толпы. «Хлеба и веры!», хотя бы ценою новых видов рабства, — будут скоро кричать все народы Европы.

К. Леонтьев