Германия в XX веке

1981 г. стал самым тяжелым годом его правления и в силу внутренних причин. Под объединившим сторонников пацифистского движреенифеял ь«Кдским манифестом» поставили свои подписи около трех миллионов человек, вновь, как и в конце 60-х гг., намечалось противостояние власти и общества. Вторым элементом «кризиса верхов» стал разлад внутри правящей коалиции. Согласованные со свободными демократами накануне выборов экономические мероприятия не принесли заметных успехов. Государственный долг превысил размеры годового бюджета страны, на его обслуживание тратилось до 6 % его доходной части. Инфляция выросла на 7 % в год при отрицательных показателях экономического роста и новом скачке безработицы до 1,3 млн человек. Попытка правительства обложить дополнительными налогами крупные состояния для финансирования программы создания новых рабочих мест разбилась о противодействие СвДП, остававшейся партией богатых. Раздоры в коалиции регулярно выливались на страницы прессы, лидером недовольных стал министр экономики Отто Ламсдорф, призывавший к снижению налогов за счет сокращения пособий по безработице и других социальных программ.

Утверждения, что население безжалостно эксплуатирует социальное государство (так, западные немцы в 70-е годы стали в два раза чаще болеть, в результате государственные расходы на здравоохранение выросли за этот период в три раза), находили растущий отклик в обществе. Идеологи неолиберализма настаивали на том, что государственные гарантии высокого уровня жизни воспитывают иждивенцев, глушат личную инициативу и подрывают основы рыночной экономики. Обанкротившемуся социальному государству противопоставлялось «общество индивидуального успеха» (Leistungsgesellschaft). Находившиеся по другую сторону баррикад профсоюзные лидеры заговорили о появлении «другой СвДП», с идеологией которой у рабочего движения не может быть ничего общего. Председатель СДПГ Брандт и левые социал-демократы во главе с Лафонтеном все более резко выступали против политики гнилых компромиссов для того, чтобы удержаться у власти любой ценой, считая, что «холодный душ оппозиции пойдет партии только на пользу».

«В конце 1981 г. Шмидт был уже настолько изолирован от собственной партии, что его отставка являлась лишь вопросом времени. Получилось так, что не канцлер покинул социал-демократическую партию, а она его» (М. Гертемакер). 5 февраля 1982 г. Шмидт поставил вопрос о доверии правительству в бундестаге – партнеры по коалиции дисциплинированно проголосовали в его поддержку, но это стало лишь хорошей миной при плохой игре. Газеты давно уже обсуждали перспективу возвращения свободных демократов к сотрудничеству с ХДС/ХСС, журналисты заключали пари на то, сколько дней еще продержится кабинет Шмидта. Тот, кто считал, что разрыв произойдет при обсуждении бюджета на 1983 г., проиграл. Социалдемократы вновь пошли на серьезные уступки, урезав в нем ряд социальных программ. Это не спасло положения, лишь затянув агонию социал-либеральной коалиции. 17 сентября 1982 г. четыре министра, представлявшие в правительстве СвДП, подали прошения об отставке. В лагере свободных демократов, которые вновь стали решающим «довеском» на политических весах, началась острая борьба вокруг дальнейших сценариев. Они сводились к следующей альтернативе: либо досрочные выборы, на которых и без того популярный Шмидт выступил бы в роли преданного лидера, либо тихая смена власти путем формирования новой коалиции. Геншер, являвшийся мотором дворцового переворота, сумел убедить партийных соратников и будущих партнеров из рядов ХДС/ХСС в предпочтительности второго варианта.

1 октября парламентское голосование конструктивного вотума недоверия впервые в политической практике ФРГ обеспечило смену правительства. Канцлером стал Гельмут Коль, Геншер и Ламсдорф сохранили свои посты. Хотя в правительственном заявлении шла речь о «коалиции центра», предстоявший поворот боннской политики вправо ни у кого не вызывал сомнений. Те или иные оценки произошедшего в публицистике и историографии ФРГ выдают партийнополитические предпочтения их авторов при общем мнении, что «так продолжаться больше не могло». Ряд исследователей подчеркивает предательство свободных демократов, действовавших из корыстных соображений. СвДП «сознательно обострила разногласия внутри коалиции с намерением в подходящий момент осуществить ее разрыв и помочь сесть в седло возглавляемому ХДС/ХСС правительству» (К. Зонтхаймер). Их оппоненты справа предпочитают говорить об «истощении власти», выдвигая на первый план «растущее нежелание значительной части социал-демократов принять политику собственного канцлера в сфере безопасности» (К.Д. Брахер). Тезис о равной ответственности обеих партий за развал коалиции выдвинул Г.А. Винклер, считающий, что о ее новаторском характере можно говорить лишь применительно к первой половине 70-х гг.гг.