Германия в XX веке

Каждый из контрагентов нацистского режима рассчитывал на то, что этот новый фактор международной политики удастся если не обратить себе на пользу, то по крайней мере нейтрализовать. Так, дипломатия СССР продолжала исходить из растущей опасности включения гитлеровской Германии в единый антисоветский фронт. Полпред в Берлине Л.М. Хинчук 7 июля 1933 г. сообщал в Москву, что главная цель нацистов находится на Востоке, т.к. «если великие державы им позволят против кого-либо воевать, то только против СССР». «Я считаю, что нам тоже, сближаясь с Францией, Польшей и другими государствами, не следует прежде времени сбрасывать маску и начинать безудержную антигерманскую кампанию… Если мы открыто признаем, что от советско-германских отношений осталось пустое место, то это лишь понизит нам цену в глазах противников Германии»1. Подобные размышления лежали в русле «европейского концерта», Гитлер же мыслил категориями мирового господства, которые были предельно откровенно изложены в его книге «Майн кампф».

После того, как установление тоталитарной диктатуры, в течение нескольких месяцев сломившей сопротивление демократических сил, стало фактом, в советском руководстве перестали воспринимать Гитлера как марионетку в руках крупного капитала или западных держав. Двойственное отношение Сталина к нацистскому режиму проявилось задолго до лета 1939 г. Рассматривая Германию как фактор подрыва Версальской системы, позитивный для СССР, он всерьез опасался того, что западные державы путем незначительных уступок смогут направить агрессивную энергию «третьего рейха» на Восток. Если выход Германии из Лиги наций вызвал в Кремле скорее удовлетворение, то последующие события давали почву для все большей озабоченности. Германо-польский акт о ненападении, заключенный в январе 1934 г., превращал территорию главного западного соседа СССР из «санитарного кордона» в плацдарм возможной агрессии.

Перед европейской дипломатией середины 30-х гг. открывались два пути – либо пассивная реакция на действия Гитлера, становившегося все более агрессивным, либо создание системы коллективной безопасности. Пропагандистское контрнаступление антифашистского движения, наиболее ярким примером которого стал сорванный процесс о поджоге рейхстага, поворот Коминтерна вправо и готовность европейских коммунистов войти в правительства «народного фронта», наконец, заключение советско-французского договора о взаимопомощи (2 мая 1935 г.) свидетельствовали о реальности второго пути.

Для Гитлера вопрос заключался в утверждении собственных внешнеполитических комбинаций. Придя к власти, он сохранил верность своей давней идее об оси Лондон-Берлин-Рим, которая должна была сменить Версальское окружение Германии. С Муссолини его связывала идейная общность, Великобритания оставалась бесспорным арбитром европейской политики. Первоначально фюрер не мог выложить на стол ни одной козырной карты, ограничиваясь созданием пропагандистского плацдарма вокруг своей «миротворческой» деятельности. В январе 1935 г. состоялся плебисцит в Сааре, до того находившемся под контролем Лиги наций. Более 90 % голосовавших высказалось за возвращение в Германию. Итоги саарского референдума не вызвали серьезной озабоченности на Западе. Общественное мнение Великобритании и Франции считало, что Версальская система зашла по отношению к немцам слишком далеко, и с сочувствием относилось к требованиям обеспечить им право на самоопределение. Гитлер и его окружение сумели обратить этот фактор в свою пользу, тем более что он соответствовал их программным требованиям о возрождении и собирании германской нации. Кроме того, этнический акцент во внешней политике позволял соединить ревизию итогов первой мировой войны с идеями «великогерманского объединения», невыполненным завещанием германской революции 1848-1849 гг.

Лишенная на первых порах силовой поддержки, внешнеполитическая машина «третьего рейха» сделала ставку на подрыв соседних государств изнутри, на все сто процентов используя очаги этнической напряженности, порожденные Версальской системой. Тайная поддержка нацистского движения в Австрии и германских националистов в Судетской области Чехословакии, где проживало около 3 млн. немцев, принесла свои плоды лишь годы спустя. Первая попытка присоединить Австрию в июле 1934 г. не удалась. После убийства канцлера Энгельберта Дрейфуса и неудавшейся попытки путча Гитлеру пришлось официально открещиваться от своих австрийских сторонников.

Вторым разочарованием стала жесткая позиция Италии, отодвинувшая на второй план перспективу фашистско-нацистского союза. Введя войска в Южный Тироль, Муссолини сорвал планы «великогерманского объединения». Пока он еще не воспринимал всерьез своего немецкого единомышленника.