Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943

У бывшего командира 80-го полка «Рома» было достаточно времени для того, чтобы на досуге составить описание своих подвигов, пусть даже и не всегда укладывающихся в рамки правдоподобия. Этого времени не было у командира 3-го берсальерского полка полковника Каретто, погибшего в донских степях. Однако остались письма полковника, которые рисуют картину, гораздо более реалистическую, чем это делает его сицилийский коллега. Кадровый военный с хорошим образованием, Каретто, уже будучи в чине полковника, отказался вступить в фашистскую партию, хотя это и грозило ему осложнениями по службе. Он часто писал своей семье, подробно и откровенно — в рамках, дозволенных цензурой, — рассказывая о своих впечатлениях. Его письма хорошо иллюстрируют первую фазу действий экспедиционного корпуса.

«Между двумя реками — Бугом и Днепром, — писал полковник Каретто 17 августа, — нам не пришлось сражаться: немцы все сделали за нас. Полк движется вперед, но скольких усилий стоит сохранить дисциплину и заставлять уважать чужую собственность! К сожалению, не все находятся на высоте положения, и не все понимают это так, как я…»

Полк, которым командовал Каретто, первым отличился в боях, освободив под Никитовкой авангард, попавший в окружение. Командир полка был награжден военной медалью. Однако тон его писем продолжал оставаться пессимистичным. «Мы еще держимся, в отличие от других, которые, выражаясь военным языком „отметились“ и уехали или собираются уехать домой».

Впрочем, как вскоре выяснилось, офицеры берсальерского полка также оказались подверженными общему настроению. Сообщая, что недавно полк посетили немецкие генералы во главе с фон Клейстом, Каретто писал жене 16 января 1942 года: «Вообще немецкие генералы появляются здесь чаще, чем наши. У нас царит нечто вроде повального бегства: кто уезжает из-за обморожений, кто из-за болезни живота, кто по семейным обстоятельствам и т. д. Если и дальше так пойдет дело, то через 3 месяца в полку останусь я, еще несколько человек, полковое знамя и павшие в боях, которых не так уж мало».

Награждение полка, которым командовал Каретто, золотой медалью вызвало у него гордость за своих солдат. Однако его возмущало преувеличение фашистской пропаганды: «Вчера у нас был журналист из „Коррьере делла Сера“. Вообще в корреспонденциях о 3-м полке недостатка не ощущается. Почти все газеты „воспевают“ наши подвиги. Сколько риторики и сколько вранья! Ах, если бы можно было сказать правду!!! Полк от этого не пострадал бы, но зато другим пришлось бы плохо». Полковник Каретто писал о том, как скучает по дому, и строил планы тихой семейной жизни после войны. Однако он не стал искать предлога для «легального дезертирства» с фронта. Каретто погиб летом 1942 года на высоте 197, у берега Дона.

В середине ноября генерал Мессе решил выпрямить линии расположения своих дивизий, для чего необходимо было занять станцию Хацапетовку на линии Дебальцево — Малая Орловка. Операция была поручена итальянским частям. Во главе передовой колонны шел известный нам полковник Кьяромонти. Подойдя к станции Трудовая 7 декабря 1941 года, Кьяромонти обнаружил, что силы русских превосходят его колонну, и решил отойти обратно, к Никитовке. Здесь он попал в окружение. Шесть дней части, которыми командовал Кьяромонти, провели в осаде. С первых же дней он стал просить помощи у немцев, а не у собственного командования. Однако отчаянные призывы остались без ответа: немцы не двинулись со своих позиций.

Лишь 13 декабря, когда к Никитовке подошли итальянские полки, в том числе берсальерский полк Каретто, сильно поредевшей колонне Кьяромонти удалось уйти из Никитовки. Дивизия «Торино» понесла в этом бою серьезные потери — из ее состава выбыло почти полторы тысячи человек. Был убит заместитель командира дивизии генерал де Каролис, неосмотрительно выскочивший из убежища во время артиллерийской перестрелки.

Неудачный поход на Хацапетовку, проведенный Мессе без санкции немецкого командования, вызвал недовольство фон Клейста. Видимо, для этого были основания. Во всяком случае, приказы итальянского командования о проведении операции, попавшие в руки советских войск, говорят о том, что она была весьма плохо подготовлена. Анализируя эти документы, офицеры штаба 18-й армии отмечали в оперативной разработке серьезные упущения. Главными из них они считали отсутствие сведений о противнике и недостаточно четко поставленную задачу, что придавало действиям итальянского авангарда характер импровизации и послужило источником серьезных неприятностей для частей, выполнявших операцию.