Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

Он мало доверял Кейтелю и Йодлю. По его мнению, Кейтель был слишком слабой личностью, чтобы он мог иметь особый вес, и было известно, что Гитлер мало полагался на военное суждение первого. Сфера деятельности Кейтеля ограничивалась министерской бюрократией, а здесь его работа была просто феноменальной. Его громкий титул ничего не значил. В действительности он играл не большую роль, чем та, что позволял ему Гитлер: роль уступчивого, податливого начальника клерков, который всегда будет молча принимать приступы ярости своего шефа. Очевидно, он утратил все чувство ответственности по отношению к народу и к армии, в которой он вырос и которую теперь окончательно бросил. Он не был особенно одаренным в интеллектуальном отношении, однако обладал достаточным разумом, чтобы быть слепым к громадному бремени вины, которое взвалил на себя. Почти в каждом случае он принимал сторону Гитлера и выступал против армии и своих старых товарищей, когда те нуждались в его поддержке. Такая слабохарактерность заставляла его принимать участие в создании многих пресловутых указов Гитлера, таких как «Комиссар эрлас» или «Ночь и туман». Сам по себе Кейтель конечно же не был плохим человеком, однако его страх перед дьяволом, которому он служил, душил все угрызения совести. Для наблюдателей со стороны было невероятно, что он и остальные могли выдерживать напряжение общения с Гитлером на протяжении всей войны. Для полевых командиров и их шефов было мукой принимать участие в «ситуационных конференциях», которые зачастую длились по нескольку часов и на которых Гитлер часто произносил долгие речи по всем возможным и не имеющим отношения к делу предметам и темам. Для них было непостижимо, как можно кому-то выжить, из года в год ведя такую жизнь, в которой выполнение работы не имело ничего общего со здравым смыслом. Известно, что Гитлер отказывался принимать отставки тех своих подчиненных, с которыми он не желал расставаться, либо потому, что он привык к ним, либо потому, что их было гораздо проще согнуть, покорив своей воле. Но любой, кто серьезно желал бежать из такой атмосферы, мог бы найти выход, даже ценой открытого неповиновения. Вероятно, ключ к этой загадке таится в сильной гипнотической мощи Гитлера.

Скорее всего, подобное влияние подавило решимость такого человека, как Йодль. Разумеется, Йодль также страдал от очевидного дефицита силы духа, к чему в более поздние годы добавилась немалая доза смирения. Лишь изредка он терял терпение, находясь с Гитлером. Между тем, когда это случалось, он давал выход возмущению в своей грубой баварской манере. Если рассматривать Йодля в целом, то он был человеком и воином совершенно иного калибра, чем Кейтель. Вначале он верил в дар Гитлера как стратега, однако осенью 1942 года, по случаю острого разногласия насчет эксцентричной операции на Кавказе, он наконец понял, куда заводит страну руководство Гитлера. С этого момента он яростно боролся за принятие разумных решений и отстаивал потребности фронта, часто с замечательной энергией. Йодль был единственным в ОКВ, к кому командующие разными фронтами могли обратиться в случае нужды. Однако даже ему редко удавалось сделать свое влияние ощутимым.

Особая ответственность лежит на тех из свиты Гитлера, кто не нашел ничего лучшего, чем рьяно кивать и аплодировать фюреру, подтверждать и укреплять его во всем, что он говорил. Эти жалкие люди нанесли тяжкий вред сражающимся войскам и их командующим. Именно они из-за позорного недостойного одобрения укрепляли веру Гитлера в собственную непогрешимость и всесилие его воли. Ущерб, нанесенный этими пресмыкающимися, гораздо больше, чем это общепризнано. Впрочем, за единственным исключением, они не принадлежали к армии.

Влияние армии во время войны

Германия – континентальное государство. Ее центральное положение в Европе предполагало, что сражения главным образом будут происходить на суше. По этой причине армия всегда играла ведущую роль в вермахте. Тем временем были сформированы люфтваффе, как третья ветвь вооруженных сил, с весьма важной задачей внутри всей схемы обороны. Ни армия, ни флот ничего не могли бы сделать без их поддержки; война на море и на суше без сотрудничества с военно-воздушными силами была немыслима. Этот факт не уменьшил важное значение германской армии во Второй мировой войне. Даже с точки зрения одной только численности армия оставалась самой сильной частью вермахта, и ее лидеры могли справедливо и резонно ожидать, чтобы их мнение заслушивали прежде, чем могли быть приняты весомые решения. Однако этого так и не произошло. Например, русское военное вторжение против Польши в сентябре 1939 года явилось полнейшей неожиданностью для Верховного командования армии (Oberkommando des Heeres – далее ОКХ).