Германская военная мысль

Пруссаки, предоставленные самим себе, вероятно, поступили бы лучше всего, если бы их выдвинутые вперед части отступали до тех пор, пока не явилась бы возможность сосредоточить на одном поле сражения все силы. Однако даже и не очень далекий отход дал бы повод англичанам взять направление на Брюссель и к своим кораблям. Нельзя было отступать, даже если бы Веллингтон и не обещал после полудня 16 июня поддержку и появление на фланге противника и даже если бы выполнение этих обещаний было еще менее вероятным. Поэтому Гнейзенау хотел оставаться у Флерюса. Но, уступая настойчивым убеждениям, он согласился отвести корпус Цитена на высоты между деревнями Линьи, Сент-Аман и Бри (схема 31). Трудно было найти более невыгодную позицию. Правда, она позволяла хорошо использовать артиллерию и насчитывала на своем протяжении четыре деревни, и к тому же большие деревни, которые были необходимы при тогдашней тактике. Но это не компенсировало невыгоды узости фронта и глубины фланга. Позиция была безусловно, достойна Теренция Варрона. Она неизбежно охватывалась даже помимо желания атакующего. Он был принужден охватить по меньшей мере один фланг, но без затруднений мог охватить и оба фланга, Случись это — обороняющийся должен был погибнуть. Найдись только еще один Гасдрубал, чтобы атаковать с тыла, — а в его распоряжение могло быть предоставлено не менее трех кавалерийских корпусов, — и был бы достигнут максимальный успех. Накануне падения Наполеону представлялся случай к такому сражению на уничтожение, какой ему не удавался за все 19 лет его полководческой деятельности.

Цитен занял позицию, Пирх расположился позади в резерве. Тильман должен был удерживать высоты между селениями Сомбреф и Тонгрин. Он образовал здесь отнесенный назад уступ, который, казалось, отвечал задаче обеспечения левого фланга Цитена от всякой атаки. Его сильная позиция была прикрыта, к сожалению, болотистым ручьем, образовавшим столь трудно проходимое препятствие перед фронтом, что обороняющийся не мог быть атакован, но и сам не мог атаковать, даже если бы это сдерживало только небольшое количество неприятельских войск. Тильман должен был довольствоваться ролью зрителя. Для участия в сражении он отпадал. Для того чтобы его изолировать, были назначены только Пажоль, Эксельман и одна дивизия Жерара. Две другие дивизии этого генерала должны были атаковать левый фланг у Линьи, а Вандам и Жерар — фронт у Сент-Амана. Гвардия и Мийо оставались в резерве у Флерюса, а Лобау еще далее позади них. Таким образом, собственно для сражения было предназначено 60 000 чел. против приблизительно равных неприятельских сил. Таким путем пруссаки могли быть побеждены, но не уничтожены и не отрезаны от англичан. Для достижения двух последних целей прежде всего необходимо было атаковать правый фланг. Как только Наполеон проникся этим убеждением, он решил подтянуть к себе Нея.

Сульт должен был написать маршалу: «Vous devez manoeuvrer sur le champ de mani'er'e a envelopper la droite de l’ennemi… cette armee est perdue, si vous agissez vigoureusement. Le sort de la France est dans vos mains»[238] — и далее: «Dirigez vous sur les hauteurs de St. Amand et de Brye»[239].

Но Ней уже у Катр-Бра столкнулся с англичанами. Однако, если бы он даже и не получил этой двойственной задачи, ему более ничего не оставалось, как сначала решительно атаковать стоящего против него неприятеля, обратить его в бегство, а затем поспешить нанести решительный удар пруссакам. Но маршал в данный момент был не в состоянии без долгих церемоний опрокинуть противника. Наоборот, одна из его дивизий только что вынуждена была попятиться. Отчаянной кавалерийской атакой он попытался восстановить боевое равновесие. Он сам нуждался в подкреплении новыми силами, чтобы иметь возможность возобновить атаку и отбросить сильнейшего противника. Должен был подойти корпус Эрлона, но последний тем временем, согласно непосредственному указанию Наполеона, выступил на Бри. Ней послал ему решительный приказ немедленно повернуть обратно. Эрлон послушался, оставив только дивизию Дюрюта продолжать путь но направлению к императору, а сам прибыл к Нею, когда последний с наступлением темноты отошел к Фразн. Но и Дюрют достиг района Сент-Амана только тогда, когда у Линьи уже все было кончено.