Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Уверенный в правоте своих идей, Гитлер обладал даром упрощенного толкования явлений и событий. С общепринятой точки зрения, в его речах имелось множество недостатков. Они были слишком затянуты и чересчур многословны, грешили частыми повторами. Гитлер всегда с трудом и даже неуверенно начинал говорить и слишком резко и неожиданно обрывал свои речи. Но не это главное. В словах Гитлера была сила и обнаженность страсти. Само звучание его хрипловатого голоса с глухим австрийским акцентом источало невиданной глубины ярость и ненависть. Механизм воздействия человека на слушателей хорошо объяснил еще великий Фридрих Ницше: «Люди верят в истинность того, что им удается внушить».

У Гитлера было интуитивное чутье на аудиторию, на чувства и мысли собравшихся людей. Он начинал свои выступления осторожно и не очень уверенно, так как ему надо было ощутить, чем дышит публика и какими настроениями она проникнута, а уж затем управлять ею.

Между выдающимся оратором и его аудиторией всегда устанавливается двусторонняя связь. Гитлер давал своим слушателям уверенность и надежду, а их реакция укрепляла его чувство уверенности в себе, повышала самооценку. Но не следует забывать и о том, что превращение народа в фанатичную толпу, его развращение оборачивается тем, что и сам вождь оказывается развращенным этой толпой и начинает подчиняться ее инстинктам. Он сам начинает верить в то, что приписывает ему обезумевшая масса, сливаясь с нею в порыве слепого фанатизма. Фридрих Ницше писал: «Вождь должен иметь все качества толпы: тогда она тем менее будет стыдиться перед ним, и он будет тем более популярен».

К числу несомненных талантов Гитлера следует отнести и его феноменальную память. Он мог легко воспроизвести мелкие подробности и поступки героев давным-давно прочитанной книги, описать обстановку гостиниц, где ему приходилось останавливаться, даже вспомнить названия улиц, по которым он проезжал.

Генералов всегда поражало, что фюреру известны точный калибр и дальнобойность любого оружия, местонахождение в данный момент той или иной подводной лодки, участок фронта, на котором стоит та или иная дивизия. Это производило впечатление глубоких знаний, хотя было только проявлением чисто механической памяти.

Вообще, проблема знаний и эрудиции Гитлера вызывала и вызывает у исследователей разногласия. Понятно, что бывшие нацисты в своих воспоминаниях обычно представляют его «великим человеком». Но и серьезные историки склонны поверить в обширную эрудицию и начитанность Гитлера. Так, в солидной биографии Гитлера крупный историк Вернер Мазер пишет, что тот «глубоко знал» Библию и Талмуд. Однако Талмуд — это большая и очень сложная книга, глубоко знать которую человек может только после многолетнего изучения. Неужели Гитлер, который и впрямь сыпал цитатами из Талмуда в своих выступлениях и разговорах, был таким человеком? А между тем никакой загадки здесь нет. Во время своего пребывания в Вене он действительно читал запоем. Чаще всего это были ковбойские романы Карла Мая и политические брошюры антисемитского содержания, обильно усеянные выдержками из Библии и Талмуда.

В 1919–1921 гг. Гитлер основательно проштудировал большую антисемитскую библиотеку мюнхенского доктора Фридриха Крона. После этого его феноменальная память позволяла ему без труда оперировать вырванными из контекста изречениями из Талмуда, что и производило впечатление глубоких знаний.

Гитлер читал только то, что было ему интересно, что волновало его и отвечало его пока смутным еще представлениям. В книгах он не стремился черпать новые знания, а подыскивал то, что подтверждало его мысли. Поэтому в круг чтения Гитлера входили политические популярно-пропагандистские брошюры или псевдонаучные издания — источник цитат из более серьезных произведений, которые он запоминал и воспроизводил в наиболее подходящий момент.

Биографы Гитлера подчеркивают, что он был автодидактом, т. е. самоучкой. Но, пожалуй, наиболее точно по этому вопросу высказался Эрих Фромм: «Гитлер был не самоучкой, а недоучкой, и то, что он недоучил, было знание о том, что такое знание».

Своим главным достоинством сам Гитлер считал несгибаемую и железную волю, в чем, несомненно, сказывается влияние Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше, впрочем оболганного и искаженного нацистской идеологией до неузнаваемости. Но насколько прав был Гитлер в этом утверждении?