Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Непререкаемый на протяжении долгого времени авторитет патриарха начал подвергаться сомнению. Государство Аденауэра приобрело реставрационные черты. Прошлое забывалось, его опасность приуменьшалась. Причины этому следует искать в первых послевоенных годах, когда у людей были другие заботы и создать более продуманную государственную структуру не представлялось возможным, поскольку на них взвалили бремя радикального «очищения» от нацистского прошлого. Кроме того, надо учитывать, что немцы в то время еще не были готовы к критическому осмыслению нацистского режима.

С учетом тех ужасных условий, в которых оказались немцы в первые послевоенные годы, неудивительно, что среди них существовал коллективный заговор молчания в оценке содеянного Германией, являвшийся как бы защитной реакцией. Можно полагать, что без этого демократизация не произошла бы такими быстрыми темпами.

Как выяснилось в конце 60-х гг., преодоление прошлого было неразрывно связано со сменой поколений. Страшная правда о Холокосте застигла врасплох поколение, которое не имело к нему никакого отношения. В воздухе витало стремление наверстать упущенное, ибо в той же мере, в какой новая республика обрела стабильность, ее граждане поспешили забыть историю.

Потребовалось немало времени для того, чтобы агония эры Аденауэра наконец закончилась. В 1961 г. канцлер был вынужден подчиниться обстоятельствам и создать коалицию с ненавистной ему СвДП, которая вела против него предвыборную борьбу. В тот момент Аденауэру было 87 лет, и четырнадцать лет он уже находился у власти — дольше, чем все канцлеры Веймарской республики вместе взятые. Тем не менее и в отношении этого человека действовал закон политики: десяти лет пребывания в должности вполне достаточно. Это крайний срок, который способна выдержать демократия с присущей ей потребностью в постоянных изменениях и реформах, затем наступает паралич.

Реакция канцлера на события 13 августа 1961 г., когда он проявил нерешительность, как бы подвела черту под этапом, начавшимся в 1959 г. с запутанной игры вокруг его возможной кандидатуры на пост президента и неприятной дискуссией о его преемнике на посту канцлера. Все еще чувствовались последствия потрясения, вызванного тем, что Аденауэр колебался и не сразу решился занять высшую государственную должность, и поэтому не был преодолен связанный с этим кризис доверия. По-прежнему нерешенным оставался вопрос о преемнике канцлера.

Аденауэр хотел передать своему преемнику лишь внешние атрибуты власти, а свои прерогативы удержать за собой. Однако точный анализ Основного закона привел его в конце концов к выводу, что эта должность не отвечала бы его сокровенным чаяниям и запросам. Неправильная оценка им возможностей главы государства тем более была удивительной, что Аденауэр сам довольно часто ограничивал действия президента Теодора Хойса и всегда настаивал на узком понимании президентских прав. Аденауэр отказался от намерения стать президентом, понимая, что должность президента не позволяет активно заниматься политикой, особенно в той форме, к которой канцлер привык.

Аденауэру не удалось провести на пост канцлера желанного для него кандидата — министра финансов Франца Этцеля, и он вынужден был согласиться на кандидатуру Людвига Эрхарда. В случае если бы Этцель стал канцлером, а он — президентом, Аденауэр имел бы возможность и впредь определять основные направления политики. Как и Аденауэр, Этцель пришел из рейнской организации ХДС, и канцлер всегда проявлял к нему доброжелательность. По предложению Аденауэра он был в 1952 г. назначен немецким представителем в правлении Европейского объединения угля и стали. В 1957 г. Этцель стал министром финансов. В его лице Аденауэр имел бы канцлера, который обеспечил бы ему влияние, чего нельзя было добиться при Эрхарде из-за принципиальных и личных расхождений с ним.

Безуспешные попытки любой ценой сделать преемником Франца Этцеля и одновременно всеми силами воспрепятствовать приходу на этот пост нежелательного кандидата Людвига Эрхарда значительно подорвали авторитет Аденауэра. В ХДС чтили исторические заслуги Аденауэра, но в то же время там вошло в практику не обсуждать открыто в присутствии заинтересованных лиц текущие кадровые дела. Все это не дало возможности обсудить в кругу ответственных лиц партии актуальный вопрос о преемнике.