Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

А над Германией тем временем нависла прежняя опасность. Бисмарк отчетливо понимал, что Франция лелеяла мечту о мести. Но опасность крылась в другом месте. Недавней победой Бисмарк был в значительной степени обязан нейтралитету двух держав, и он сильно сомневался, что они будут и впредь сохранять столь необходимый Германии нейтралитет. Скажем без преувеличений, что эти державы, Россия и Австрия, практически все время находились в состоянии конфликта. Однако Германия отчаянно нуждалась в добром отношении со стороны обоих государств.

Пока Бисмарк действовал на дипломатическом фронте, Мольтке переживал тревожный период. Поражение серьезно сказалось на Франции; она была ослаблена. Русские гарнизоны были раскиданы по западной части своей огромной империи. Значит, сделал вывод Мольтке, в том случае, если Франция и Россия заключат союз, германская армия будет вынуждена начать наступление в двух направлениях. На тот момент между Берлином и Санкт-Петербургом были нормальные отношения. Кутузов, царский военный представитель при прусском дворе, с искренним удовольствием воспринял весть о победе под Седаном. Но Россию трудно понять. Как показала встреча в Берлине, недостаточный энтузиазм, который сосед проявил в отношении российских дел, был расценен как проявление откровенной враждебности.

В 1827 году состоялась встреча императоров Германии, Австрии и России, а на следующий год была заключена русско-германская конвенция. Однако теперь Франция вновь обрела равновесие и стремилась максимально использовать свои людские ресурсы с помощью введения всеобщей воинской повинности. В свою очередь, Мольтке был вынужден максимально использовать свой человеческий потенциал. Он обратился с просьбой об увеличении резервных формирований, усилении полевой артиллерии, создании абсолютно автономных подразделений связи и увеличении железнодорожных подразделений. К сожалению, Бисмарк, желая оградить армию от изменчивых настроений рейхстага, взял за правило пересматривать ассигнования один раз в пять, а затем в семь лет. В результате германской армии было очень трудно угнаться за изменениями, происходящими в армиях соседей.

Возможно, более гибкая и демократичная система вызывала бы большее доверие между законодательной и исполнительной властью и, не причиняя вреда армии, действовала в ее интересах.

В период между 1872-м и 1876 годами Мольтке, на случай войны, планировал наступление на Францию из Лотарингии. Он не сомневался, что Швейцария будет сохранять нейтралитет и что Франция, опасаясь вмешательства Британии, откажется от наступления через Бельгию. Поскольку Франция постепенно накапливала силы, Мольтке временами оценивал теоретические преимущества от превентивной войны, но позиция Бисмарка по этому вопросу не вызывала сомнений, и все осталось на уровне теоретизирования.

После встречи в Берлине Россия чувствовала обиду и неудовлетворение. В течение нескольких последующих лет она подтянула армии к западным границам. Одновременно Франция укрепила пограничные крепости Верден, Туль, Эпиналь и Бельфор, соединила их дополнительными внешними фортами, создав труднопроходимый барьер.

В 1879 году император, благодаря сообщению Мольтке о передислокации русских сил, перестал сопротивляться и согласился с предложением Бисмарка об альянсе с Австрией.

IX

В 1879 году к Мольтке обратился крестьянин с просьбой уговорить императора немного уменьшить бремя военных расходов. Мольтке ответил, что любая война, даже победная, оборачивается горем для народа и даже император не в силах помешать этому. Это станет возможным, только когда народы научатся лучше понимать друг друга, а для этого надо воспитывать высоконравственных и верующих людей. Но нам не удастся дожить до такого времени. Примерно в том же духе Мольтке ответил профессору конституционного права из Гейдельберга, когда тот выступил в поддержку международной организации и международных законов. Вечный мир, написал Мольтке в ответ на полученные от профессора книги, это мечта, и далеко не прекрасная мечта, а война – это звено в Божьем упорядочении мира. Международные соглашения никогда не будут иметь законной силы, и лучшее, что может сделать война, так это как можно быстрее уладить споры всеми возможными законными способами.

Как-то Гинденбург заметил, что, как старый солдат, он не верит, что существует какая-то реальная замена войны. То же самое мог бы сказать и Мольтке. Генеральный штаб признавал единственный принцип: si vis pacem, para bellum[11].