Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

Когда 23 августа Гинденбург и Людендорф приехали в Мариенбург, они увидели огромное количество людей и техники. Это была германская армия, отступающая к Висле. Самсонов угрожал отступлению, а вот Ренненкампф не спешил развивать свой успех. Людендорф и Гинденбург приняли чрезвычайно смелое решение. Они оттянули части, стоявшие перед Реннекампфом, оставив кавалерийский заслон, чтобы скрыть отступление, и бросили все силы на защиту находящегося в угрожающем положении фланга. Они хотели окружить Самсонова и, разделавшись с армией на Нареве, направить войска для нанесения уничтожающего удара по Ренненкампфу. Реальность плана подчеркивалась тем фактом, что эти две русские армии были разделены Мазурскими озерами. Французские и германские критики, имея в виду принятое в данном случае решение, назвали Людендорфа азартным игроком. Ничего подобного. Оперативные методы Генерального штаба не имели ничего общего с азартными играми, а Людендорф был воспитан в традициях Генерального штаба.

Первые бои произошли 26 августа, и примерно тогда же Ренненкампф принял решение пробиваться к Кенигсбергу. Но Ренненкампф был излишне медлителен, и между 27 и 30 августа судьба Самсонова была решена. Самсонов застрелился, когда понял, что оказался в безвыходной ситуации. Немцы захватили тринадцать генералов, девяностодвухтысячную армию и триста пятьдесят орудий. Людендорф назвал эту битву «сражением при Танненберге», такое же название носит битва, состоявшаяся в 1410 году, в которой польский король Владислав II Ягелло и великий князь литовский Витовт разгромили Тевтонский орден (Грюнвальдская битва).

Хотя блестящая победа при Танненберге затмила даже битву при Седане, она всего лишь стабилизировала обстановку на Северо-Восточном фронте. Просто одна из побед в войне, идущей на нескольких фронтах одновременно. Неудача заключалась в том, что два корпуса (которые не просили ни Гинденбург, ни Людендорф и которые были так необходимы на западе) появились слишком поздно, чтобы принять участие в сражении. 9 сентября немцы одержали еще одну победу, теперь на Мазурских озерах, над Ренненкампфом. Однако в Галиции австрийская армия потерпела поражение. Кольцо войны, ведущейся на многих фронтах, сжалось вокруг Германии.

VIII

На западе Фалькенхайн все еще не желал отказываться от традиционной стратегии окружения. Германский правый фланг, если можно так выразиться, завис в воздухе, и еще существовала возможность вернуть себе инициативу. Британскую экспедиционную армию можно было отрезать от баз на Ла-Манше, обойти врага с фланга и нанести удар. Несмотря на победы на востоке, внимание Фалькенхайна по-прежнему было приковано к западу.

Четыре резервных корпуса волонтеров были более или менее готовы к военной службе. Это был цвет образованной молодежи Германии, основной источник пополнения офицерского корпуса. Резервисты, словно дрова в огонь, были брошены в новое сражение. В октябре эти молодые, наскоро обученные части перешли через Изер в районе Остенде– Менен – Ипр. Враг предпринял максимум усилий, чтобы сдержать смертельный натиск. Можно сказать, что британцы, оказавшись в безвыходном положении, продемонстрировали характерную для них твердость. Затем произошло то, чего никак не ожидал Генеральный штаб. В Северной Франции появились индийские войска. Канада, Австралия и Новая Зеландия немедленно сформировали добровольческие части для оказания помощи Антанте. В начале ноября германское наступление захлебнулось в море крови. В одном из германских полков сражался в ту пору никому не известный доброволец. Его звали Адольф Гитлер.

IX

Теперь начальник Генерального штаба рассматривал себя в качестве коменданта огромной осажденной крепости. Это подразумевало, что он, не представляя, как долго может продлиться осада, был обязан крайне экономно распоряжаться имеющимися у него силами и удерживать каждую пядь захваченной земли. В своих воспоминаниях он пишет, что никогда не грелся в лучах славы после нескольких впечатляющих побед. Он делал все возможное, чтобы затянуть войну, и продолжал наносить удары по врагу. Он не думал о капитуляции, но прекрасно понимал, что есть предел и его ресурсам. Он только надеялся, что собственное наступление подорвет силы врага.

Благодаря тому что Фалькенхайн возглавлял одновременно военное министерство и Генеральный штаб, Верховное главнокомандование, штаб которого переехал в Шарлевиль-Мезьер, обладало теперь огромной властью. Император ограничился ролью наблюдателя, а находившийся в Берлине канцлер постепенно уходил в тень. Такая ситуация сложилось не потому, что Верховное командование умышленно стремилось занять главенствующее положение. Просто в данном случае остальные ветви власти проявили себя недееспособными.