Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

Разочарование Шуленбурга касалось одних только штурмовых отрядов; к этому времени, когда он писал эти строки, они практически попали в западню черной гвардии (СС) и вытеснялись с более широкого политического поля. Генерал Гальдер, тогда начальник штаба дивизии, был другим высшим офицером вермахта, который все еще верил в благие намерения Гитлера. Тем не менее 5 августа 1934 года, через несколько дней после Шуленбурга, он также написал Беку: «Намерения канцлера чисты и вдохновлены идеализмом; однако они были попраны и на практике извращены роем совершенно некомпетентных и зачастую откровенно бесполезных партийных организаций… Там, где должно быть сотрудничество, растет антагонизм между двумя группами. Одна группа хочет, как фюрер, строить на существующих ценностях, цель другой, которая достаточно изобличена, – уничтожить все существующие ценности во имя кучи путаных заплесневелых лозунгов. Настоящая база для противоречий двух групп на самом деле та же, что и в дни коммунистической опасности; однако группа, которая сейчас представляет коммунистическую опасность, укрывается под авторитетом фюрера. Конечно, она не имеет права так делать, но на практике это прикрытие весьма эффективно. Во многих случаях люди, которые озабочены этим, являются боссами местных штурмовиков или лидерами NSBO – Организации национал-социалистической гражданской службы.

Если вы узнаете подробности местного террора, который установили штурмовые отряды, – как они обращаются с людьми из «Стального шлема»[32], откровенно запугивая лидеров бизнеса, – то восхититесь терпением, которое до сих пор проявляют жертвы, пытаясь избежать насилия. В любом случае я вполне уверен, что мятеж Рема был лишь одним из нарывов на больном теле Германии, и, может, не самым серьезным».

Получатель этого письма имел основания дать взглянуть на него Фришу, ибо во Фрише (как позднее записал Бек) партия видела «не только человека, который преградил дорогу штурмовым отрядам» и их попытке захватить власть, но и человека, который пытался не допускать партийные лозунги в армию». Сам Бек, в 1938 году, предусмотрительно писал: «Совершенно очевидно, что, хотя сегодня основа армии – национал-социализм, как оно и должно быть, нельзя допустить, чтобы влияние партии проникло в армию, ибо это может оказать губительный, разъединяющий эффект». Большинство офицерского корпуса, как и основная масса населения, разделяло взгляды Шуленбурга, Гальдера и Фриша по поводу террористических актов, посредством которых штурмовые отряды и другие партийные организации выполняли намерения фюрера; нельзя сомневаться и в том, что офицеры и обычные граждане не одобряли вмешательства партии в чисто военные вопросы.

Убийства, которые приказал совершить Гитлер в связи с делом Рема 30 июня 1934 года, и в частности намеренный расстрел генералов фон Шлейхера и фон Бредова, конечно, были достаточным основанием, чтобы возбудить сильное недовольство. Однако ничего подобного не произошло – никакой открытой реакции не последовало. Разумеется, следует помнить, что тоталитарный захват прессы, как и контроль над общественным мнением, зашли уже довольно далеко. Одна Frankfurter Zeitung была способна продержаться еще несколько лет, тщательно следя за каждым своим словом; ее существование было допущено, потому что министр иностранных дел Нейрат считал, что это – единственная газета, которую еще будут читать и воспринимать всерьез за границей. Между тем офицерский корпус рассматривал ее как ведущую еврейскую газету и вследствие этого издание почти не пользовалось популярностью среди офицерства. Но даже Frankfurter Zeitung не могла печатать всю правду, и не существовало никакого другого источника, который мог бы дать офицерской массе или гражданскому населению – и даже тем, кто стоял на самом верху, – исходную информацию, в которой они нуждались, если бы собирались разглядеть события сквозь густой туман, которым окутали общественное мнение манипуляторы из партии. Во времена Зеекта офицерский корпус все еще гордился незыблемостью своей «аполитичности». Однако «патриотическое» движение Гитлера играло на том, что общая цель нации – отразить повторение революции 1918 года, и на протяжении нескольких лет «неполитическая» солидарность офицеров была подорвана до такой степени, что офицерский корпус, столкнувшись с убийством Шлейхера и Бредова, оказался не способен на действия.