Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

В первую очередь необходимо сделать одно общее замечание о том, что деление на буржуазию и дворянство не связано с «социальным положением семей». Это указывает на то, что процесс социального расслоения, шедший с тех пор, как были отменены привилегии дворянства, дошел до такого момента, когда принадлежность к дворянству или буржуазии уже не могла сама по себе служить показателем социального статуса конкретного человека, как и наоборот. Поэтому вторая часть таблицы гораздо информативней, чем первая. Скорее всего, основная масса (1234 дворян) первого набора представлена сыновьями офицеров, землевладельцев и в меньшей степени сыновьями старших офицеров из второго набора. Это те классы, которые имеются в виду, когда официальная и военная пресса говорит о «старом прусском материале для армии». Единственное добавление – это сыновья священнослужителей, учителей с университетским образованием, адвокатов и врачей – группа, которая раньше была представлена очень фрагментарно, но с началом 60-х ее представители стали поступать на службу в армию в значительном количестве. В их появлении не видели ничего плохого.

Серьезные опасения вызывали, однако, сыновья купцов и фабрикантов, которые в это время активно претендовали на офицерские должности. Считалось, что «их привлекает возможность более быстрого повышения и что они полагают, что в армии они могут достичь гораздо большего, чем в любой другой сфере». Это типичный образец того, как относилось общество к крупной буржуазии до того, как была основана новая империя и в Германии начался экономический подъем. Однако вскоре эта среда станет главным поставщиком офицерских кадров для самых престижных частей и жен для офицеров. Никто не задумался, кого понимать под «купцами и предпринимателями»: обычных лавочников или владельцев крупных торговых фирм и фабрикантов. Коммерческая жизнь тогда еще не рассматривалась по имущественным стандартам последующего времени. Социальный статус подобных занятий был низок, и выходцы из таких семей не могли считаться «хорошим» материалом для офицерского корпуса. Им позволяли поступать на службу (при условии, что они обладали необходимой квалификацией), чтобы удовлетворять постоянно растущую потребность в офицерах.

В 60-х годах кандидатов «старой прусской породы» становилось все меньше. Следующая таблица показывает их уменьшение в абсолютных цифрах и процентах:

Прием кадетов из других государств конфедерации и добавление к Пруссии девяти провинций должны были оказать влияние на приведенные выше соотношения, но это влияние оказалось очень слабым. Так, например, в 1867 году среди кандидатов было только 36 из Ганновера, 14 из Гессе, 16 из Нассау, 10 из Шлезвиг-Голштинии и 3 из Лауэнбурга, а также 47 из других государств Северогерманского союза и 5 иностранцев. С другой стороны, количество сыновей мелких чиновников, купцов, предпринимателей и рантье выросло за период между 1863 и 1866 годами с 8 до 18%. В 1860 году на службу поступило 690 выпускников кадетских училищ «старой прусской породы», к 1869 году увеличившейся армии требовалась уже тысяча новых офицеров, но их поступило только 532. Другими словами, «старый прусский контингент» сократился примерно наполовину по сравнению с 1860 годом.

Почти такая же картина получится, если сравнить количество офицеров из дворянских семей в эти два выбранных года. В 1860 году в армии служило 4286 офицеров-дворян (в 1843 году их было 4230), а после того, как офицерский состав был увеличен почти вдвое, к 1869 году их должно было бы стать около 8400. Однако в действительности их было только 5455. Сразу же после увеличения численности и реорганизации армии в 1860—1861 годах командиры полков, которые «закостенели в своих устарелых взглядах на отбор молодых офицеров, противились расширению социальной прослойки, к которой могли принадлежать кандидаты». Воинские части должны сделать все от них зависящее – такое мнение высказал генерал фон Ведер, командующий I армейским корпусом, в своем письме к Мантейфелю. И как показывают цифры, именно этим они и занимались. Результат был таков, что даже Вильгельм I, который был инициатором реорганизации, приведшей к столь далеко идущим последствиям, пожаловался в начале 1870 года, что «во многих гарнизонах поведение молодых офицеров заметно испортилось», и посчитал своим долгом обратить внимание на то, что ничто не может заменить полученного в семье воспитания, врожденной порядочности и, по возможности, традиций офицерства, передающихся сыновьям от отцов и дедов. «Это унижает армию, которой он обязан всем, поскольку, принимая недостойных офицеров-кадетов, полковой командир подрывает репутацию офицерства как класса».