Германский прихвостень, или Московский запроданец?

Как писал позднее сам Гетман Скоропадский, «все невзгоды Добровольческой армии я принимаю близко к сердцу, и мне чрезвычайно тяжело тут спокойно сидеть в такую минуту, когда я всю жизнь и всю войну был с ними и разделял все радости и горести их». Да это и не удивительно. Ведь в русских Белых армиях против большевиков сражались многие недавние боевые товарищи русского генерала Скоропадского, бывших в годы Великой войны либо его начальниками, либо подчиненными, либо сослуживцами. Так, например, Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР) генерал А. И. Деникин, как командующий войсками Юго-Западного фронта в 1917 году был начальником Скоропадского, а будущий командующий белой Кавказской армией в составе ВСЮР, а позднее — Главнокомандующий пришедшей на смену Вооруженным Силам Юга России Русской армией генерал барон П. Н. Врангель в начале Великой войны, наоборот, командовал эскадроном в полку П. П. Скоропадского и был лично Скоропадским — будущим Гетманом «незалежной» Украинской Державы! — представлен к Георгию IV степени за взятие в конном строю германской батареи полевой артиллерии!

12. Кровавая развязка

Трагическая развязка для Гетмана Скоропадского наступила в ноябре рокового 1918 года. В условиях существования многочисленных внутренних врагов, постоянной угрозы со стороны Советской России и неприязни к «германскому ставленнику» со стороны двуличной Антанты гетман мог реально устоять и спасти свою «ячейку порядка» на пространстве бывшей Российской империи, только опираясь на тяжелые, но верные германские штыки. Однако в ноябре 1918 года произошла революция в Германии, и казавшиеся несокрушимыми войска «железных тевтонов» начали готовиться к эвакуации.

В срочном порядке заложив основу будущих армейских корпусов, Гетман Скоропадский пытался создать силу, способную противостоять натиску «армий Мировой революции». И сделал шаг, абсолютно неприемлемый для «украинского националиста-самостийника». Он протянул руку своему естественному союзнику — армии своей Большой Родины — Белой России. 14 ноября 1918 года Гетман провозгласил Федерацию Украины с будущей небольшевицкой Россией, что означало фактический союз с Деникиным — ревнителем «Единой-Неделимой». Однако именно это давно вынашивавшееся Гетманом заявление стало поистине началом конца его военно-политической карьеры. Решение о федерации с Россией оказалось действенным оружием в руках противников Гетмана из числа подлинных украинских националистов — слепых фанатиков «самостийности во что бы то ни стало». Если прежде они клеймили Гетмана как «заклятого врага украинского рабочего класса и трудового селянства», то теперь объявили его «изменником украинскому делу» и «бывшим царским наймитом». Развернув безудержную агитацию за «спасение неньки Украйны от триклятых москалей», противники Гетмана припомнили ему все, что могли — даже происхождение от прадеда — Гетмана Ивана Скоропадского, подтвердившего, после измены Мазепы, верность казачьей Гетманщины Российской державе…

При фактической поддержке махновских бандитов (гордо величавших себя «анархистами-коммунистами»), давно уже тревоживших гетманские власти бесчисленными, чаще мелкими, но порой и весьма болезненными «булавочными уколами», украинские социалисты и эсеры-«боротьбисты» (которые были ничуть не лучше анархистов — чего стоило одно только убийство эсерами Главнокомандующего германскими войсками на Украине генерал-фельдмаршала фон Эйхгорна в Киеве!) взяли открытый курс на вооруженное восстание, сформировав Директорию во главе с уже упоминавшимися выше В. Винниченко и С. Петлюрой. Они подбили на вооруженный мятеж сечевых стрельцов в Белой Церкви. В бою под Мотовилихой мятежникам удалось разбить сохранившие Гетману верность отборные части — гвардию сердюков и русские офицерские отряды. Через двое суток к бунтовщикам присоединились Лубенский конный полк и полк полковника Болбочана, затем Запорожская и Серожупанная дивизии регулярной гетманской армии. Воспользовавшись вспыхнувшей междоусобицей, умело разжигаемой большевицкой тайной агентурой, через образовавшуюся на северо-востоке брешь хлынули краснозвездные полчища Троцкого. Напрасно Гетман Скоропадский надеялся и на серьезную поддержку консервативных «великорусских» военно-политических кругов. Как и в отношении Донского Атамана П. Н. Краснова, эти круги оказались настолько близорукими, что по-прежнему рассматривали Гетмана, несмотря на всемерную поддержку, оказываемую им русскому Белому движению, как якобы неисправимого «украинского сепаратиста» и «германской марионетки»…