Герметикон

В следующий миг Генрих пережил острый приступ жалости к себе, после которого пришла злость.

— Махони!

— Слушаю, ваше величество! — Генерал по-прежнему торчал у карты.

— Что у Нестора с войсками?

— По нашим оценкам, армия мятежников не превышает двенадцати тысяч человек, из которых около четырех тысяч — кавалерия. Примерно треть от числа составляют наемники, еще треть — наши войска, перешедшие на сторону Нестора, остальное — ополчение. Мобилизацию в захваченных провинциях Нестор не проводит, ограничивается добровольцами, но в них недостатка нет. — Махони злобно посмотрел на Стачика: — Денег у мятежника полно.

Генеральный казначей безразлично пожал плечами.

— Тяжелой техники у Нестора нет, и промышленность Зюйдбурга ее не даст, — продолжил генерал, не дождавшись хоть какой-нибудь реакции на свой выпад. — Южные заводы способны производить патроны, гранаты, холодное и стрелковое оружие, но артиллерия и уж тем более бронетяги им не по зубам.

Мог бы и не уточнять, поскольку артиллерию и бронетяги на Заграте никогда не производили. И захватить тяжелую технику Нестору было негде — вся она, включая и единственный бронепоезд, была сосредоточена в Альбурге, под зорким королевским оком.

— К тому же у нас есть два импакто, — робко напомнил Фаулз.

— А еще — тридцатитысячная армия. И возможность формировать ополчение. И бронетяги с артиллерией. И бронепоезд. И два импакто…

Генрих почувствовал прилив уверенности в собственных силах.

„Раздавлю!“

Нестор справился с гарнизонами? Ха! Там были жалкие рекруты, вставшие под ружье от безысходности. Теперь же мятежнику придется встретиться с бригадой бронированных машин, воздушными крейсерами, драгунскими полками и отборными солдатами королевской гвардии! Там и посмотрим, кто кого!

— Я ведь сказал, что мы еще не сражались, ваше величество, — проворчал Махони.

Он словно прочитал мысли Генриха.

„Раздавлю!“

— У Нестора есть паротяги, — напомнил Джефферсон, извлекая из кармана чистый платок. — Их можно переделать…

— Нормальной брони промышленность Зюйдбурга не даст, а то, что они сделают на коленке, мы разнесем в пух и перья! — Проштудированные Махони мемуары свидетельствовали: подавляющее преимущество гарантирует победу, и у генерала выросли крылья. — Одно сражение, и мятежник будет… — Быстрый взгляд на Джефферсона. — И мятежник будет повешен.

— Сначала он должен предстать перед судом, — заметил Фаулз. — Имеет смысл преподать урок всем адигенам. На будущее.

— Сначала Нестора нужно разбить, — просипел Джефферсон. — И при этом удержать правый берег от волнений.

— Мы в выигрышном положении, ваше величество, — кашлянув, вступил в разговор Стачик. Генеральный казначей подумал, что сейчас самое время продемонстрировать „прагматичный взгляд“ на сложившуюся ситуацию. — Альбург — сферопорт Заграты, а значит, мир в наших руках. Мы всегда будем полностью контролировать Нестора с его Инкийским королевством…

— Что?!

Замечание Стачика было абсолютно правильным, но прозвучало оно, мягко говоря, не вовремя.

— Я, наверное, ослышался. — У короля задергалось левое веко. — Вы предлагаете принять условия бунтовщика?

„Раздавлю!“

Генеральный казначей похолодел. Джефферсон набрал в щеки воздух и выдал тихое, но негодующее „пу-пу-пу“. Фаулз неприятно улыбнулся — он терпеть не мог Стачика. Махони соорудил на лице презрительную гримасу.

— Я просчитываю варианты, ваше величество, и, возможно, не очень хорошо выразился, — поспешил оправдаться казначей. — Время за нас. Пусть Нестор и выиграл дебют, в дальнейшем он обречен. Мы контролируем поставки на Заграту и отрежем его от…

— Время против нас! — громко произнес Махони. — Когда Нестор поймет, что мы выжидаем, он перейдет Касу и вторгнется в северные провинции. А народ, как я уже говорил, неспокоен…

Генералу очень хотелось подраться. Разгром южных гарнизонов Махони счел оскорблением и мечтал как можно скорее смыть с себя позор.

— Фаулз, сообщите ваше мнение о настроениях загратийцев.

— В парламенте кипят страсти, ваше величество, — протянул премьер-министр. — Если бы выборы состоялись в ближайшие дни, мы проиграли бы их с треском. И призывы Трудовой партии кажутся весьма опасными…

— У нас серьезнейшее совещание, — с трудом сдерживая гнев, произнес Генрих. — И я не хочу, чтобы вы использовали слова „кажется“, „вроде бы“, „наверное“ и им подобные. Трудовая партия поддержала мятежников?

— Нет.

— Вопрос закрыт.

Отчитанный Фаулз покраснел и опустил глаза.

— А я все-таки приостановил бы на время деятельность парламента, — неожиданно вступился за премьер-министра Джефферсон.

Король удивленно воззрился на старого полицейского.

— У нас есть повод?

— У нас есть причина.

— Огласите ее.

— Нестор дер Фунье, ваше величество. До тех пор, пока мы его не разобьем, все политические силы Заграты обязаны перестать раскачивать лодку и сплотиться вокруг короны. Я считаю, что Трудовая партия вносит изрядную лепту в настроения северян. Их лидеры заявляют, что голод спровоцирован бездарными действиями правительства, и тем подрывают вашу власть.

— Мою власть? — изумился Генрих. — Джефферсон, опомнитесь!