Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ)

К Гермионе никто из русских магов не подошел. Но она чувствовала их внимательные взгляды, от которых хотелось поежиться и ускорить шаг. Приходилось напоминать себе, что она не преступница, ничего не украла, и даже в волшебной сумочке у неё нет ни единого запрещённого предмета. Все склянки с зельями остались в тайнике, в коттедже в Эспоо.

Наверное, у русских магов есть веские причины так невежливо обращаться с приезжими волшебниками. Может быть, те же самые причины, что заставляют магическое правительство Скандинавского союза накладывать ограничения на волшебные палочки всех иностранцев.

Гермиона пообещала себе, что, вернувшись в Финляндию, свяжется с Люциусом Малфоем. Светловолосый маг должен знать о причинах подобной неприязни.

* * *

Первые главы Кодекса, которые Гермиона сочла необходимым отправить Милисент Булстроуд, вернулись обратно в первый день февраля. Практически каждая страница содержала пометки, выполненные пронзительно-малиновыми чернилами. Гермиона помнила, что такими профессор Снейп правил школьные сочинения. Не было ни одного случая, чтобы свиток вернулся чистым. Если зельевар не находил ошибок по сути ответа, то придирался к грамматике, с которой, к сожалению Гермионы, не всегда было гладко.

Получив обратно листы, испятнанные знакомым цветом, волшебница пришла в ужас. Тем более, что, большей частью, замечания были строго по существу. Милисент ткнула пером в явные нестыковки и глупости столь явные, что возникала одна мысль — в каком дурмане можно было придумать эту чепуху? Вроде того правила, что дети одной семьи должны расти и обучаться совместно. Расположенное в числе первых, это положение полностью аннулировало следующие за ним правила об отдельных ванных комнатах, спальнях, кроватях и одежде. Милисент написала на полях, что написанное точно указывает на так называемую «постоянную неразлучность». Дети будут вынуждены не только жить в одной комнате, но и находиться рядом максимальное количество времени. И под словом «рядом» может подразумеваться любое расстояние — от мили до нескольких дюймов. Можно было представить себе ту бездну неприятностей, которые повлекло бы это правило. Не говоря уже о том, что распределение на разные факультеты в Хогвартсе станет смертельной ситуацией для главы семьи, в первую очередь.

«Ты слишком хорошо думаешь о людях, — писала Милисент в конце. — Прими, наконец, то, что все твои отпрыски будут мелкими неблагодарными ублюдками и напиши нормальный кодекс, а не маггловскую конституцию!»

Выругавшись сквозь зубы, с использованием любимых выражения Антонина, Гермиона оправила «на проверку» главы, связанные с порядком наследования и положениями о личном имуществе, и взялась за переделку — дело нудное и кропотливое.

Думать о будущих детей, как о «мелких неблагодарных ублюдках» у неё никак не получалось. И вряд ли удастся. Уж её-то дети будут безупречны, как и положено отпрыскам Гермионы Грейнджер. Они будут…  достойными волшебниками. Гермиона поклялась себе приложить все возможные усилия для этого.

Гермиона благополучно просидела за компьютером почти полтора месяца, выбираясь из Эспоо только в исключительных случаях. Как правило, случаи эти были связаны с изысканиями мэтра Кваетуса. Несмотря на заверения старого волшебника, что «дети осени просты как булыжники» над Начертанием Гермионы Грейнджер он корпел достаточно долго. Сначала морская галька никак не хотела «ложиться круг» и маг выяснил, что в рунической цепочке допущена ошибка. Гермионе пришлось уточнять дата своего рождения. К счастью, мать Гермионы очень трепетно хранила все документы, связанные с дочерью — аттестат начальной школы, письмо-рекомендацию в школу святой Марии в Кембридже[3], первое письмо с приглашением в Хогвартс и, конечно, маленькую белую бирку, которой снабжают всех новорожденных в госпитале. Гермиона забрала эту бирку вместе с прочими документами из родительского дома, когда вскрывала тайники.

Судя по светло-серым записям на крошечном кусочке картона, девочка весом в семь фунтов появилась в двадцать минут первого часа девятнадцатого сентября. Мэтр Кваетус зашипел сквозь зубы, узнав об этом. Ведь это означало, что роды у женщины начались раньше, скорее всего до полуночи, и Гермиона Грейнджер «начала появляться на свет» восемнадцатого сентября. В руны были внесены исправления и круг, наконец, «лёг» как положено.

Гермиона за десять недель побывала в разных точках Европы. Она собирала кусочки красной киновари на отвалах рудника Альмаден в Испании. Испанская полиция чуть не арестовала её, и волшебнице пришлось пожертвовать толикой собираемой магической силы, чтобы сбежать от маггловских служителей порядка.