Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ)

Книги, слухи и «Вестник волшебника» оказались лишь началом. В середине апреля добропорядочный и скучный журнал «Колдуны и ведьмы» вдруг начал выходить в три раза чаще и львиную долю страниц отвёл под так называемый «школьный раздел». Советы родителям, предложения книжных лавок, объявления репетиторов по различным наукам и прочее. Но большая часть раздела была посвящена критическим статьям в адрес образования в волшебной Великобритании, в общем, и школы чародейства и волшебства Хогвартс в частности. Неизвестные общественности маги по полочкам раскладывали все достоинства и недостатки школьной системы и учебных дисциплин, не забывая негативно отозваться о каждой детали. Особенным нападкам подверглась система начисления баллов.

Журнал донёс до всех, что Великобритания уже несколько лет как состоит в числе стран, принявших «Марсельское соглашение» об образовании магов, а авторы статей растолковали читателям содержание этого соглашения во всех подробностях, сопроводив каждую строчку комментариями и примерами.

Ближе к маю в журнале начали лить откровенную грязь на школу Хогвартс и директора Альбуса Дамблдора.

«За три года, прошедшие со дня подписания «Марсельского соглашения» руководством единственной в нашей стране школы для юных магов не сделано ничего, чтобы довести Хогвартс до высоких международных стандартов» — с негодованием восклицали в каждой второй статье.

«Заключённое Соглашение не предусматривает иных вариантов — если через десять лет учреждением образования не пройдена Высшая Международная Аттестация, оно подлежит закрытию, а все дипломы за предыдущие семь лет аннулированию».

«В случае закрытия Хогвартса у волшебной Великобритании будет лишь два выхода: первый — готовиться к тому, что ни один волшебник не сможет работать и зарабатывать за пределами страны; второй — отправлять своих детей на материк».

Авторы не забывали расписать все негативные последствия этих двух путей. Причем в таких красочных выражениях, что даже Гарри, не один раз встречавшийся лицом к лицу с самим Волдемортом, передёргивало. А рядовые маги так просто визжали от ужаса. «Ежедневный Пророк» не преминул сообщить в аналитической колонке, что продажи успокоительных зелий в аптеках за каких-то два месяца выросли втрое, а у целителей клиники святого Мунго и частнопрактикующих специалистов изрядно прибавилось работы.

Не прошло и двух выпусков как «Колдуны и ведьмы» разразился серией очерков о произошедших в Хогвартсе за последние сорок лет неприятных историях. А их, видит Мерлин, оказалось немало. Больше, чем предполагал Гарри. А в некоторых, к ужасу волшебника, фигурировал Джеймс Поттер. Авторы совершенно не собирались соблюдать анонимность и щадить чью-то добрую память.

В первую очередь в журнале опубликовали полный текст Устава школы чародейства и волшебства Хогвартс. Устав — что-то вроде истинного пророчества. Все студенты знают, что он где-то есть, но в руках никто не держал. В школьной библиотеке, по крайней мере, Устава точно не было — Гермиона искала его на первом курсе и не нашла.

Видимо в редакции журнала работали по-настоящему упорные маги. Они не только нашли где-то Устав, но и привлекли к делу гоблинов из «Гринготтса». Отныне любой волшебник, без различия пола, возраста или происхождения, мог приобрести копию самого важного школьного документа всего за десять сиклей. В действительности копий сомневаться не приходилось — гоблинам традиционно нет дела до мелких человеческих дел.

За несколько месяцев британские маги выучили Устав Хогвартса наизусть — в сердитых статьях постоянно приводились ссылки на него.

Например, Джеймс Поттер и Сириус Блэк в одна тысяча семьдесят четвёртом году применили неизвестное заклятье к некоему Белби с пятого курса Равенкло. Голову несчастного раздуло вдвое. Целители вернули этой части тела нормальный размер, но юноша был обречён до конца жизни страдать от головных болей и, в конце концов, оставил учебу в Хогвартсе. Как отреагировало руководство школы на такое откровенное вредоносное волшебство? Распоряжением директора Дамблдора с Поттера и Блэка сняли по пятьдесят баллов и на неделю отправили мыть полы учебных классов вручную.

Подобное слишком мягкое наказание прямо нарушало Устав, неизменный с конца семнадцатого века. Исключить наследников чистокровных семей не могли, но, по меньшей мере, должны были лишить всех привилегий — доступа в отдельную ванную комнату, места в команде по квиддичу, возможности работать с книгами из Запретной секции. Получившие достойное наказание не смогли бы даже «трапезничать» в Большом зале — еду им полагалось получать на кухне всего раз в сутки.