Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ)

Была история, связанная с колдуньей Ислой Блэк, вышедшей замуж за маггла. Причём непонятно было, как она вообще нашла этого простеца. Девушка не училась в Хогвартсе. Времена были более чем строгие, и считалось, что, общаясь с колдунами, которые не являются родственниками, слишком часто, девушка позорит себя и свою семью. А, обучаясь в волшебной школе, общения было не избежать.

Исла находилась под надзором родственников, училась заклинаниям и наукам, необходимым для колдуньи того времени, ждала своего выхода в свет и, казалось, совсем не роптала против судьбы, которую уготовили ей. Тем неожиданнее для всех был её побег и брак с каким-то магглом.

Спешно был созван семейный совет, на котором было решено проклясть всю семью этого маггла, а Исле приготовить камеру в подземельях до конца её дней. И никак иначе. Потому что Исла уже была «падшей», «к ней прикоснулся маггл».

Вот только девушка предвосхитила все действия своей семьи. Она не побоялась вернуться в отчий дом и предстать перед разгневанными родственниками. Колдунья дала магическую клятву, что в течение года покинет страну навсегда. А после добровольно выпила зелье, сделавшее её бесплодной. Чтобы нечистокровные дети никогда не появились на свет. И семья не стала преследовать семью Хитченсов.

Попахивает маразмом, — сказала Беллатрикс. — Явно была какая-то уловка. Может быть, зелье на деле было ядом. А может, у этой девицы было что-то такое, что и тролля уговорит розовое платье надеть. Но никто из волшебников того времени об этом случае не написал. Даже в дневнике. Подавитесь официальной версией, потомки. Так что явно что-то было.

Побег Мариуса, конечно, был главной историей этого века. Вторая и удавшаяся попытка воровства за все время существования семьи. Да ещё и убийство. Жертву деда Гермионы звали Октавиан и он, хоть и не был указан на родословном древе, считался полноправным членом семьи. Учился на факультете Слизерин и даже был помолвлен с девушкой из семьи Яксли.

На Мариуса из-за отсутствия волшебных способностей не поставили родовой знак, и отследить его после побега было невозможно. Родовой знак по своим свойствам был похож на метку Пожирателей Смерти. Разве что ставился на другом месте. Знак служил своеобразным маячком и сообщал родителям о самочувствии чада. Крайне полезная вещь.

Когда родители Беллатрикс находились в свадебном путешествии, сама Кассандра Ваблатски предсказала Друэлле рождение девочек. И, действительно, несмотря на все старания, сын в их семье так и не появился.

Нарцисса однажды умудрилась испортить платье перед балом, который устроили в её честь. У девушки так тряслись руки от волнения, что она не удержала чашку с ромашковым чаем. На зачарованном шелке расплылись отвратительные желтые пятна. Но младшая мисс Блэк быстро нашла выход. Она обвинила во всём Беллатрикс, потому что это была именно её чашка с чаем, и вытребовала у старшей сестры лучшее платье из бархата винного цвета. Алый цвет был не к лицу бледнокожей блондинке, но девушка перекрасила его всего парой заклинаний.

В голосе Беллатрикс слышалось возмущение и обида, когда она рассказывала о том, как её любимый наряд стал светло-голубого цвета.

С слишком свободным лифом Нарцисса решила проблему еще проще — напихала туда скомканных салфеток. Пышная грудь на хрупком теле пятнадцатилетней девушки смотрелась очень интересно и притягивала мужские взгляды. На балу Нарцисса имела небывалый успех, сумев обратить на себя внимание множества волшебников — женатых и холостых.

Друэлла же после бала отругала младшую дочь, используя самые вольные выражения из доступных благовоспитанной ведьме. И, самое главное, отчитала не за салфетки в лифе, а за платье. Бархатные наряды не одевают на летние праздники.

Наутро семейство Блэк посетил Абраксас Малфой с предложением брачного союза между Нарциссой и Люциусом Малфоем. На прошедшем вечере лорд Малфой танцевал с младшей Блэк два раза, постоянно заглядывая в декольте девушки с высоты своего роста. Конечно, салфеток он так не увидел — кружево всё прикрыло.

Не желая развеивать заблуждения будущего свёкра, Нарцисса еще несколько лет подшивала к своему нижнему белью ватные подушечки. Перестала она это делать только после рождения Драко, когда её грудь обрела желанный размер.

Нарцисса оттаскала бы тебя за волосы за рассказ об этом, — хихикал Люциус. — Это же страшная семейная тайна.

Она испортила моё самое любимое платье. Самое любимое!

Даже матушка Сириуса, по словам миссис Лестранж, была вполне обычной женщиной. И вовсе не «истеричкой», как называл её сын. Да, она умела громко кричать. Но, как правило, для крика имелась причина.