Герои

Взгляд округлившихся глаз Ализ метался, как затравленный зверек, но путей к отступлению не было.

– Мы в западне!

– Помощь непременно придет, – сказала Финри со всем спокойствием, какое только могла себе позволить, а у самой сердце угрожающе билось в ребра.

– От кого?

– От Ищейки.

Который как пить дать стремится сейчас удрать подальше от Мида.

– Или от генерала Челенгорма.

Чьи люди после вчерашнего разгрома в недееспособном состоянии; им бы себе-то помочь, не то что другим.

– Или от наших мужей.

Которые по горло заняты приступом Осрунга и едва ли даже догадываются, что за спиной у них неожиданная опасность.

– Помощь придет.

Прозвучало так пафосно, что самой не верилось.

Офицеры бессмысленно метались, тыкали мечами во все стороны, выкрикивали друг другу невнятные приказы. В зале становилось все темней по мере того, как окна баррикадировались чем ни попадя. Мид стоял посередине, внезапно брошенный и одинокий; стоял и неуверенно поглядывал по сторонам с раззолоченным мечом в одной руке, а другую бессильно то сжимал, то разжимал. Как какой-нибудь взволнованный папаша на свадебной церемонии, спланированной так четко, что в день торжества о нем никто и не вспомнил. Над ним в чванливом величии нависал его портрет.

– Что же делать? – спрашивал он, ни к кому не обращаясь.

Взгляд его в тоскливом отчаянии остановился на Финри.

– Что нам делать?

Лишь раскрыв рот, она поняла, что ответа у нее нет.

Командная цепь

После недолгой погожей поры небо вновь загромоздили тучи, и опять начался дождь, плавно ввергая маршала Кроя и его штабистов в вязкое уныние, а заодно полностью занавешивая поле сражения.

– Черт бы побрал эту морось, – негодовал маршал. – Сидишь как с ведром на голове.

Люди по наивности полагают, что лорд-маршалу на поле брани принадлежит поистине верховная власть, выше, чем у императора в тронной зале. Они не представляют себе бесконечных вывертов этой власти. Склонностью игнорировать приказы маршала славилась в особенности погода. А ведь были еще и ограничения с противовесами в политике, капризы монарха, настроения в обществе. И не только это, но и мириады забот более приземленных: трудности снабжения и перевозки, недостатки в службе оповещения и дисциплине, причем чем крупнее армия, тем более запутаны и громоздки недочеты. Если бы кому-то чудом удалось установить эту косную, неподатливую махину в положение, из которого в самом деле можно начать сражаться, штаб пришлось бы располагать в изрядном отдалении от места баталии, и даже при возможности выбора хорошей точки обзора командир все равно не мог бы видеть полную картину боя. Приказы доходили бы до того, кому они адресованы, не ранее чем через полчаса, и в момент прибытия зачастую оказывались бы бесполезны, а подчас и откровенно опасны, если б только они вообще доходили. Чем выше вы восходите по цепи командования, тем менее надежной становится связь. И тем больше людская трусость, опрометчивость, несоответствие должности или, хуже того, благие намерения способны исказить ваши цели. Все больше остается на долю случая, а случай редко бывает хорошим игроком. С каждым новым повышением по службе маршал Крой все сильнее стремился сбросить наконец оковы и встать во весь рост. А на деле с каждым новым повышением он оказывался еще беспомощнее прежнего.

– Я как слепой старый кретин на поединке, – корил себя он.

С той разницей, что здесь его недальновидность может обернуться тысячами потерянных жизней, а не одной лишь его собственной.

– Ваш «Агрионт», лорд-мар…

– Вон отсюда, вместе с ним! – рявкнул Крой на ординарца.

И поморщился, когда тот боязливо попятился, звякнув подносом. Ну как объяснить, что он вдоволь причастился с вечера, за горькими думами об ответственности за гибель сотен солдат, и сама мысль о вине вызывала тошноту?

Не добавляло радости и то, что так близко от передовых позиций разместилась дочь. Он то и дело ловил себя на том, что смотрит в окуляр на восточный фланг, пытаясь сквозь взвесь дождя разглядеть гостиницу, выбранную Мидом под штаб. Крой поскреб щеку. От бритья его отвлекло тревожное сообщение Ищейки: к востоку на местности обнаружены блуждающие дикарские орды из-за Кринны. Те, кого Ищейка описал как дикарей, в самом деле были дикими. И Кроя это донельзя раздражало. При этом, что едва ли не хуже, левая половина лица у него оказалась гладко выбрита, а правая оставалась щетинистой. Такие детали его неизменно обескураживали. Вообще армия вся как есть состоит из деталей, как дом из кирпичей. Один плохо уложенный кирпич, и все строение может перекосить. А если применять безупречный цементный раствор к каждой…

– Хм, – усмехнулся он сам себе. – Ишь ты, каменщик выискался.

– По последнему сообщению от Мида, дела на правом фланге обстоят весьма неплохо, – доложил Фелнигг.

Несомненно, он прятал страх – уж кто-кто, а главнокомандующий знал помощника как облупленного.

– То есть последние полчаса у них все обстояло хорошо?

– Осмелюсь предположить, им там у себя виднее.

– Это верно.