Герои 1812 года

В виду отряда Неверовского, на пригорке у околицы Красного, окруженный блестящею свитой, стоял король неаполитанский. Одетый в зеленую, расшитую золотом куртку, в шляпе с высоким пером, лихо сидя на вороном коне, он руководил наступавшими французами. Его вид вызывал у проходившей мимо кавалерии чувство восторженного энтузиазма. Опьяненный превосходством своих войск, король в азарте кричал скакавшим эскадронам: «Вот неприятель! Атакуйте дружнее!» В ответ кавалерийские командиры салютовали ему своим оружием а командовали: «Вперед, марш-марш!» Эскадроны один за другим летели на отряд Неверовского. Русские воины встречали их и мощными ударами заставляли поворачивать обратно.

Шаг за шагом двигались русские каре. Вот уже пройдена одна, две, три версты. Бой кипел не переставая. Конница Мюрата ничего не могла сделать с отрядом Неверовского.

Ней предложил подвезти оставленные в Красном шестьдесят пушек и расстрелять обороняющихся картечью. Но пришедший в исступление от неудач Мюрат отмахнулся от этого предложения. Он снова и снова посылал своих кавалеристов в атаку. Около сорока раз французы ходили на русских.

Неверовский, умело используя для укрытия росшие вдоль дороги березы и рвы, отбивал эти наскоки и медленно, но твердо шел по Смоленскому тракту.

Но в одном месте, где встретилась опоясанная плетнями деревенька, обороняющимся пришлось тяжелее всего. Неприятель зашел в тыл колонны, возникла угроза полного окружения. Завязался жестокий бой, все перемешалось.

Участник боя под Красным, офицер 50-го Егерского полка Н. Андреев вспоминал:

«Сражение наше есть необыкновенное: без правил и порядка; толпа наших была смешана из разных полков и сама, без команды, отбивалась и отступала. Всего нас было 9 батальонов, а их, о ужас! 38 полков отличной кавалерии и начальник их — Мюрат… Ура! 27-я дивизия не поддалась. Голубчики не струсили и не дали неприятелю торжествовать. Первое сражение, дивизия молодая, рекруты, но отделались. Хвала и Неверовскому: он остановил стремление неприятеля и обессмертил свое имя сим сражением».

В этом труднейшем бою все — от генералов до вчерашних рекрутов — дрались отчаянно и храбро. Скромный, не любивший высокопарных слов, Неверовский так отозвался об их действиях: «…Увидел я, до чего может возвыситься мужество и неустрашимость русского солдата!»

Здесь особенно отличился капитан Логинов, поручики Никифоров, Мартынов, Черкасов, подпоручики Кулак и Чайковский. Они, некоторые уже были ранены, приняли все меры для того, чтобы восстановить фасы каре. Своею храбростью и выдержкой они ободряли молодых солдат, вели за собой в штыковые атаки.

Французам, подпиравшим сзади отряд Неверовского, удалось на какое-то мгновение рассечь русский арьергард. Один из вражеских кирасиров бросился на полковника Воейкова, командовавшего арьергардом. Французского кавалериста, уже уцепившегося за полковничий сюртук, сразил подбежавший сзади егерь. Француз рухнул, держа в руках оторванные лацканы.

Посланные Неверовским егеря ликвидировали опасно вклинившихся французов.

Марш отряда Неверовского из Красного в Смоленск — это пример выдающегося мужества русских воинов. Даже те из них, кто по долгу службы и не находился, строго говоря, в строю, взяли в руки оружие. В своем донесении Неверовский впоследствии отмечал этих людей. Так, шталмейстер Харьковского драгунского полка Карасинский, заметив, что штандарт оного в опасности, поспешно собрал полсотни казаков и обратил гусар в бегство. За этот подвиг Карасинский был представлен к «переименованию в строевые с произвождением в подпоручики».

Аудитор же Егерского полка Марков, оказавшийся волею судьбы в адъютантах, «исполнял поручения с храбростью и в точности отдавал приказания, как положено».

Пять часов, отбиваясь пулями и штыками, шел отряд Неверовского по Смоленской дороге. Позади уже было двенадцать верст. Вот он уже приблизился к речушке, где их ждал Назымов с полком егерей и двумя пушками. Егеря, увидевшие неравный бой своих товарищей, пошли на выручку. Пушки открыли огонь. И случилось непредвиденное. Полагая, что здесь дивизию Неверовского ждут большие силы, французы остановились!

Неверовский благополучно переправил свой отряд через реку, где продержался до вечера. Дав войскам отдохнуть и разобраться по полкам, он вечером отошел к Смоленску. Потери отряда были большие — 1200 рядовых и 20 офицеров. Погиб адъютант генерала подпоручик Евсюков.