Герои 1863 года. За нашу и вашу свободу

повстанческого руководящего центра Брониславе Шварце, о повстанческих генералах Круке (Михал Гейденрейх) и Боса-ке (Юзеф Гауке), о замечательных повстанческих командирах Марцине Борелёвском, действовавшем под псевдонимом «Леле-вель», братьях Игнации и Зыгмунте Хмеленских, о белорусском революционере, участнике восстания, а впоследствии члене Русской секции Первого Интернационала Антоне Трусове, о русском офицере Павле Якоби, пытавшемся после смерти А. А. По-тебни организовать русскую дружину на стороне восставших. О них и целом ряде других героев 1863 года так или иначе упоминается в книге. Однако специальные очерки посвящены в ней только тем из наиболее крупных и интересных деятелей, чей Жизненный путь раскрывает какую-либо из сторон борьбы народных масс, являющихся главным героем книги, тем, чья деятельность была концентрированным выражением определенного этапа движения.

Развернутая биография исторического деятеля или систематическое повествование о каком-либо крупном событии — вот два жанра, которыми обычно пользуются для рассказа о прошлом. Данная книга в какой-то мере является попыткой использовать достоинства обоих традиционных жанров и избежать их недостатков Авторам хотелось создать портреты крупных деятелей восстания 1863—1864 годов и в то же время более или менее полно рассказать о целой полосе в истории народов Советского Союза и Польши, о революционном сотрудничестве польского, русского, украинского, белорусского и литовского народов в борьбе против социального и национального гнета. Каждый из очерков — это не только биография революционера, игравшего определенную роль в событиях, но и повествование о том этапе восстания, во время которого он выдвинулся на первый план. Так, в первом очерке, посвященном Зыгмунту Сераковскому, воссоздается широкий исторический фон событий и раскрывается предыстория восстания. Очерки о Ярославе Домбровском, Андрее Потебне, Зыгмунте Падлевском, Стефане Бобровском, Константине Калиновском, Антанасе Мацкявичюсе, Иерониме Кене-виче и Ромуальде Траугуте содержат наряду с их биографиями развернутые характеристики отдельных этапов восстания либо важнейших аспектов происходивших событий. Наконец, очерк о Валерии Врублевском пытается дать перспективу дальнейшего развития участвовавших в восстании революционных сил.

В конце книги помещены приложения, предназначенные для того, чтобы облегчить чтение и помочь тем из читателей, которые захотят расширить свои познания о восстании 1863 года. Это краткая хронология событий, как бы объединяющая воедино тексты десяти очерков, это биографический словарик, содержащий справки о многих упоминаемых в очерках лицах. Это, наконец, список литературы, в котором называются наиболее доступные из имеющихся исследований по затронутой проблематике.

В. А. Дьяков

3 иг му пт СЕРАКОВСКИЙ

Имя и дела Зыгмунта Сераковского неотделимы от истории совместной борьбы народов России и Польши. Около двух десятилетий он находился в центре революционного движения, которое, подобно пламени, все сильнее охватывало империю Романовых. Сераковский посвятил свою жизнь борьбе за блага горячо любимой отчизны, которую он хотел видеть свободной.

Жизненный путь Сераковского начался на Волыни. Дворянство этого края, сравнительно недавно вошедшего в состав России, почти полностью было польским, а подавляющую часть крестьянского населения составляли украинцы. Противоречия и вражда между владельцами крепостных душ и их «крещеной собственностью» дополнялись национально-религиозными столкновениями католиков и православных. Но было бы ошибкой зачислять всех польских дворян в стан врагов и эксплуататоров украинского крестьянства. Из среды польского беспоместного, малоземельного дворянства выходили такие деятели, как Тадеуш Костюшко, Адам Мицкевич, Ярослав Домбровский. Из этой же среды вышел и Зыгмунт Сераковский. Его родители Игнаций Сераковский и Фортуната (урожденная Моравская) принадлежали к отпрыскам боковых ветвей знатных магнатских фамилий. Однако родство было настолько отдаленным, что Зыгмунту в трудную минуту не удалось собрать нужные документы, чтобы доказать принадлежность семьи к дворянству. Родовых или «благоприобретенных» поместий у Сераковских не было.