Герои 1863 года. За нашу и вашу свободу

Конечно, это были не светские рауты, а полулегальные собрания революционной организации, хотя повестка дня не фиксировалась заранее, протоколов не велось и голосований, как правило, не проводилось. Собравшиеся (их набиралось иногда до тридцати-сорока человек) расходились обычно по комнатам или группами располагались в гостиной, чтобы обменяться новостями, поговорить о прочитанной: книге, поспорить о путях освобождения человечества, помечтать о той поре, когда не будет тиранов и рабства, когда удастся покончить с нищетой и бесправием. «Обыкновенно, — как рассказывает один из участников собраний, — разбирались различные вопросы, и там все выходило на сцену: история, права, проекты, образование, восстание, организация и т. д.».

Постепенная активизация петербургских офицерских кружков была теснейшим образом связана с нарастающим общественным подъемом в стране, с ростом крестьянского движения, со все усиливающимся брожением в Польше. Первое время антиправительственные настроения участников кружков не претворялись в сколько-нибудь определенные планы и намерения. Заметный перелом произошел в конце 1860 года. К этому времени относятся два события, в которых Домбровский принял самое деятельное участие.

Участники кружков внимательно следили за манифестациями, начавшимися в Варшаве с мая 1860 года, полагая, что ход событий может привести к революционному взрыву. Нужно было выяснить, какие общественные силы участвуют в манифестациях, решить, как к ним относиться, выяснить возможность восстания. Решили во время рождественских каникул послать в Варшаву своего представителя для выяснения обстановки и установления контакта с конспиративными организациями. Выбор пал на Домбровского. Он и без того собирался совершить такую поездку, чтобы проведать родственников и побывать в Варшаве. Собранные товарищами деньги пополнили его сбережения, а их поручение вполне соответствовало его собственным планам. Поездка была интересной и полезной. В памяти Домбровского она отпечаталась особенно ярко потому, что именно в эти дни впервые он увидел столицу Польши и установил контакт с действовавшими в ней конспиративными организациями. По возвращении из Варшавы в январе 1861 года Домбровский выступил как решительный сторонник развертывания конспиративных организаций с целью цод-готовки к восстанию.

В конце 1860 года произошло событии, непосредственно затронувшее участников петербургских кружков и оказавшее несомненное влияние на их состав и политическую активность. От слушателя Инженерной академии подпоручика Никонова начальство потребовало извинений перед одним из преподавателей за «неуместное объяснение» с ним. Преподаватель был поклонником николаевских методов воспитания и не отличался корректностью в обращении со слушателями. Никонов отказался принести извинения, хотя ему пригрозили исключением Его решение было поддержано всеми слушателями академии, которые единодушно решили оставить ученье, если эту угрозу приведут в исполнение. В октябре 1860 года был исключен защищавший Никонова подпоручик Лебедев, и тут же начальник академии получил рапорты почти от всех обучающихся офицеров с просьбой об отчислении. Под действием угроз и уговоров начальства одиннадцать рапортов было взято назад, а остальные сто пятнадцать офицеров остались непоколебимыми. Было назначено следствие, готовилась судебная расправа. Но, испугавшись общественного мнения, царь решил замять дело: офицеры, не взквшие рапорты, были наказаны административным порядком.

Несмотря на принятые меры, «история» в Инженерной академии имела значительный общественный резонанс. Этому содействовали публикация упомянутого Приказа, быстро доставленного в Лондон, в номере «Колокола» от 3 (15) февраля 1861 года, а также предпосланная публикации статья Герцена «Сто пятнадцать благородных офицеров». «Россия, — писал Герцен в этой статье, — может радоваться и гордо смотреть на свою молодежь. В одном военно-учебном заведении нашлось сто двадцать шесть офицеров, которые предпочли обрушить на себя всяческие гонения, испортить свою карьеру, чем молчать перед нелепыми Поступками начальства. Только одиннадцать раскаялось. Недаром мы с такой теплой надеждой смотрим на молодое поколение военных. Честь им и слава». Эти слова были хорошо известны многим офицерам.