Герои 1863 года. За нашу и вашу свободу

Письмо Каткову, помимо своего прямого адресата, имело еще и другой: в какой-то мере оно было обращено к русским друзьям и единомышленникам Домбровского. Чувство признательности к ним и вера в необходимость и плодотворность сотрудничества с ними, выраженные в письме, сохранились у Домбровского на всю жизнь. Не прекратились и его контакты с издателями «Колокола», начавшиеся публикацией цитировавшихся выше писем. Подтверждением тому служит, в частности, письмо Герцену, написанное Домбровским в сентябре 1866 года и посвященное не раз упоминавшемуся уже В. М. Озерову, который незадолго перед этим также вынужден был эмигрировать, опасаясь ареста по делу о готовившемся покушении на царя. «Ротмистр Озеров, — говорится в письме,— принадлежит к числу тех светлых личностей, которые мечтали в России*о свободе и с самоотвержением боролись против катковщины. Ему лично я обязан своим спасением; у него я нашел приют в Петербурге, и благодаря его великодушной помощи удалось мне вырвать жену мою из ссылки. Запутанный одной из последних жертв Муравьева в процессе Каракозова, Озеров спасся только благодаря своей энергии и в настоящее время находится в Париже. Здесь, под именем Альберта Шаховского, учится он сапожному ремеслу, чтобы снискать себе какие-либо средства для жизни. Не только чувство благодарности к Владимиру Михайловичу заставляет меня писать к вам эти строки, но и желание дать вам возможность употребить его для ваших трудов в России. Вы найдете в Озерове честного и мыслящего человека, горячего патриота, предприимчивого конспиранта и смелого агента. Таких, как он, людей немного, и мне остается только поздравить вас с находкой и пожалеть от души, что Озеров не поляк». Рекомендация Домбровского оказала свое воздействие: Озеров близко сошелся с издателями «Колокола», в особенности с Огаревым.

В один из августовских дней 1865 года Домбровские прибыли в Париж. Столица Франции, ее окрестности и ряд французских городов служили в то время •приютом для нескольких тысяч бывших участников восстания, скрывавшихся от преследований царизма. Наличие друзей и знакомых среди ранее приехавших соотечественников, знакомство с языком, облегчающее возможность заработков, сравнительно хорошее отношение французской общественности к польским эмигрантам—таковы важнейшие житейские соображения, которыми руководствовались многие поляки, вы-бйрая Францию в качестве постоянного места жительства в эмиграции. Для Домбровского эти соображения также играли роль, но главным для него было то, что во Франции в основном находились те активно действующие эмигрантские организации, через которые можно было поскорее включиться в революционную борьбу.

Деньги, собранные товарищами в Петербурге и отчасти в Стокгольме, были на исходе. Сняв более чем скромную квартиру на ул. Вавен, Домбровский начал искать работу. Ему посчастливилось: он поступил на должность чертежника (Академия генерального штаба давала в этом отношении хорошую подготовку). Заработок был невелик, сводить концы с концами было очень трудно. Но по сравнению со многими другими эмигрантами материальное положение Домбровских было сносным, тем более в первое время, когда еще не было детей.

Едва устроив свои житейские дела, Домбровский с головой ушел в политическую деятельность. Он поддерживал связи с французскими революционерами: первое время с бланкистами, позже—преимущественно с участниками тех организаций, которые в той или 1#$ойГмере примыкали к Международному товариществу рабочих (Первому Интернационалу), возглавлявшемуся К. Марксом и Ф. Энгельсом. Но большую часть своих сил Домбровский отдавал борьбе за сплочение польских эмигрантов вокруг последовательно демократической социальной программы, без осуществления которой было невозможно достижение независимости польского народа.

Франция предоставляла убежище польским эми-грантам, разрешала им в какой-то мере политическую деятельность. Но это вовсе не значило, что симпатии французских сановников и буржуазии были на стороне революционных сил Польши. Французское правительство не только позволяло действовать многочисленной агентуре политической полиции русского царизма, но и оказывало ей активную помощь собственными полицейскими силами. Один из очень чувствительных ударов, нанесенных совместными усилиями петербургских и парижских провокаторов в 1867 п> ду, оказался направленным против Домбровского, как человека весьма опасного с точки зрения царизма.