Герой

Когда он падает на асфальт, свернувшись в клубок, чтобы защититься от ударов, из кармана его трико выпадает мой телефон. Подбираю, убеждаюсь, что он действительно мой, кладу его в карман брюк и, посасывая кровь из рассеченной о чужой зуб костяшки, думаю, что с этим грабителем делать дальше. Решаю, что спокойно отпустил бы этого незадачливого гастарбайтера седьмого уровня социальной значимости (строитель, женат, четверо детей), но нож! Он же мог так «удачно» попасть, что я бы просто откинул копыта. И все из-за старого телефона, которому красная цена тысяч пять, и то с большой натяжкой.

Сдать в полицию… Турал начинает шевелиться, пытаясь встать. Включаю «Распознавание лжи».

– Слышь, ты, Турал!

– А? – вздрагивает он, почему-то не удивляясь, что я знаю его имя.

– Документы есть?

– Паспорт у хозяина. – Он садится на асфальт и смотрит исподлобья, держась за подбитый заплывший глаз.

Не врет.

– В ментовку хочешь?

Качает головой.

– Тогда ответишь на несколько вопросов. Скажешь все честно, отпущу. Понял?

Кивает.

– Не слышу.

– Понял.

– Зачем в чужую машину залез?

Жмет плечами.

– Отвечай.

– Не знаю. Думал, деньги найду.

– Почему не работаешь?

– Работаю. Хозяин не платит. Фарход, земляк мой, разбился. На хозяина наехали, проверки устроили, штрафные санкции, – рассказывает он с жутким акцентом, подолгу подбирая слова, но говорит правду. – Он разозлился, всех зарплаты лишил. Дома семья, денег нет, с этой работы не уйдешь, документы хозяин забрал, тяжело.

– Нож зачем с собой таскаешь?

– А как без ножа? – искренне удивляется он. – Консервы открыть, хлеб порезать…

– Человека пырнуть, ага. Еще кого-то пытался зарезать?

– Нет! – он так мотает головой, что она, кажется, сейчас оторвется. – Шайтан попутал, испугался очень.

– Воровал еще что-то?

Опускает плечи.

– Что именно?

– Цемент.

– Цемент?

– Да.

– Еще что-то?

– Нет, только цемент и твой телефон.

– А из машины?

– Не было там ничего.

Не врет. Его откровенность, как впрочем, и откровенность многих, с кем мне довелось общаться в последнее время, необычна, но для тех, кто беседует с человеком, прокачавшим «Харизму», вполне объяснима. А может, он просто хорошо понимает язык силы.

– Ладно. В общем, так, Турал Агаларов. Я кое-что знаю о тебе. Лет тебе тридцать шесть, жена у тебя Лайло, четверо детей – три девочки и младший сын Гани. Где живут, знаю тоже. Так что веди себя в моем городе прилично. Узнаю, что ты опять хоть что-то где-то… Я тебя найду. Понял?

Он часто кивает, клянется своим здоровьем, детьми и часто упоминает Аллаха.

– Деньги есть?

– Нет, откуда? Если бы были, стал бы я лезть в эту машину?

– Возьми, – сам не знаю зачем, вытаскиваю из бумажника и протягиваю ему тысячную купюру.

Он неверяще смотрит и не берет, ожидая какого-то подвоха. Разжимаю пальцы, и банкнота плавно опускается у его ног. Выводы он сделает сам, а уже к концу дня этот случай, обрастая новыми приукрашенными подробностями, станет известен всей диаспоре.

– Удачи тебе, Турал. Не позорь свою родину, живи по чести.

Выхожу из переулка, оставляя его с разинутым ртом. Штуки рублей не жалко, ему она сейчас точно нужнее, чем мне, а вот внутреннее удовлетворение от поступка наполняет мое сердце чем-то хорошим.

Шагаю по улице, забыв об угрозах Хфора, улыбаясь солнцу, ярко-голубому до прозрачности небу, и всплывшие системные уведомления абсолютно гармонично вписываются в мою текущую картину мира. Мне приходится отойти к стене ближайшего здания, чтобы, не мешая прохожим, спокойно прочитать все, что насыпал мне интерфейс.

Ваша репутация у Турала Агаларова повысилась.

Текущее отношение: Уважение 60/120.

Получены очки опыта за важное социальное деяние: 2000.

Показатель удачи увеличился! Удача: +1.

Текущее значение: 12.

Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.

Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 10990/16000.

Упавший с какого-то балкона в шаге от меня массивный цветочный горшок бессильно разбивается об асфальт, глухо стукнув и рассыпая землю. Вовремя у меня удача апнулась! Кто знает, может, этой единицы и не хватило бы, стой я тридцатью сантиметрами левее. Смотря по этажности – могло и голову проломить. Я поднимаю голову – три… шесть… девять этажей в здании. И как раз с девятого на меня обеспокоенно смотрит, подслеповато щурясь, какая-то старушка. Она что-то кричит, но в гуле проезжающих машин не разобрать, что именно. Киваю, мол, все в порядке. Попади горшок в цель, легко бы я не отделался, это точно. Бабушка исчезает, а я на всякий случай отхожу подальше от дома и сажусь на лавочку автобусной остановки.