Герой

Кейн застыл на месте, на мгновение потеряв дар речи. Воспользовавшись случаем, я прошагала мимо него и хихикающего Генри, победоносно покачивая бедрами.

Один — ноль в мою пользу.

Я добралась до кафе и, оставшись наедине с собой, упорно пыталась впихнуть в себя сэндвич, но у меня не было аппетита. Я ужасно себя чувствовала. Хуже того, я понимала, что действительно вела себя как ребёнок. Хорошо, допустим, Кейн причинил мне боль и теперь делает вид, будто ничего между нами не произошло. Но я же взрослая женщина и знала, во что ввязываюсь, позволяя ему так себя вести по отношению ко мне.

Мы оба виноваты, и ближайшие две недели пройдут гораздо быстрее, если я постараюсь быть сдержанной и в меру вежливой.

Решено: я сама покорность.

Честно-честно.

Босс вернулся с обеда, пребывая в самом мрачном расположении духа. Я собиралась извиниться и пообещать отныне вести себя смирно, но он не дал мне возможности вставить ни слова, тут же захлопнув за собой дверь кабинета. Через полчаса мое настроение ничем не отличалось от того, с которым вернулся Кейн. Мою печаль прервал телефонный звонок.

— «Каррауэй Файнэншл Холдингз», приёмная мистера Каррауэя.

— Это Марина Лансбэри. — От ее хрипловатого голоса и нетерпеливого тона меня слегка передернуло. — Соедините меня с Кейном.

Меня обожгло волной ревности, щеки тут же покраснели.

— Секундочку, — с трудом ответила я и, поставив звонок на удержание, дрожащей рукой набрала босса.

— Что? — рявкнул он.

Ладно, похоже, я рано начала скучать по его нетерпеливой раздражительности.

— Марина Лансбэри на линии.

— Соедини.

Мое дыхание участилось.

Соединить? Зачем? С чего ему говорить с ней в рабочее время?

— Алекса?

— Сейчас, минутку, — выдавила я, наконец, и соединила их.

На протяжении долгих минут я не сводила глаз с телефона. Он серьёзно хочет встречаться с этой хищной стервой? Покачав головой в раздражении, я прошептала сама себе: «Это не твоё дело».

— Алекса, — раздался голос Кейна по громкой связи. — Зайди ко мне, пожалуйста.

Собравшись с духом, я поднялась с места и с невозмутимым видом вошла в кабинет. Он сидел за столом, уставившись в монитор компьютера. Когда я появилась на пороге, он удостоил меня недолгим взглядом и снова отвернулся к экрану.

— Вызывали?

— Мне нужно, чтобы ты забронировала столик на двоих в «Мэнтон», на завтра, на восемь вечера. Я слышал, что он может быть забит до отказа, так что если не получится, я подготовил список приемлемых альтернатив.

Он подтолкнул мне блокнот.

Обида вспыхнула во мне с новой силой, и я недоверчиво на него посмотрела. Он хочет, чтобы я организовала ему свидание? У него совсем крыша съехала?

— Алекса? — Кейн, наконец, посмотрел на меня, в недоумении приподняв брови.

Я приторно улыбнулась и, положив ладони на стол, наклонилась так, что наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Его глаза сузились от моей близости, но он не двинулся с места.

— Знаете что, мистер Каррауэй? — начала я с наигранной любезностью. — Сами бронируйте свой столик.

Гнев вспыхнул в его глазах, когда я резко отстранилась и круто развернулась на шпильках. Как бы он не рассчитывал на то, что я, как прилежный сотрудник, буду терпеть его дерьмовое отношение, в первую очередь я — женщина, и не позволю вытирать об себя ноги!

— Столик для меня и Джека Пендергаста, президента венчурной компании «Этуотер».

Ой.

Я застыла на месте.

Вот черт.

Я робко оглянулась через плечо.

— Упс?

К моему удивлению Кейн улыбнулся.

— Я не последняя сволочь, чтобы просить тебя организовать мне свидание после того, как два дня назад мы…

Его взгляд скользнул по столешнице.

— Занимались сексом на этом столе? — услужливо предложила я.

Мускул на его щеке дрогнул, когда Кейн кивнул в ответ.

Я вздохнула, чувствуя себя полной дурой из-за того, что сделала поспешные выводы. Хотя… каждый на моем месте запросто подумал бы то же самое. Уж что-что, а Кейн никогда не был Мистером Сочувствие.

— Ну, думаю, это хорошая новость, что я трахалась не с последней сволочью.

И на этой ноте я вышла из его кабинета.

Ладно, я все равно на него злилась.

Из динамика тут же раздался его голос.

— Алекса?

Я закатила глаза.

— Что?

— Почему бы тебе не прогуляться и не принести мне латте? И не возвращайся, пока не остынешь.

Я стиснула зубы и начала считать до десяти.

— Алекса?

— Вы крайне снисходительны.

— А ты крайне раздражительна. Иди. Сейчас же.

Я вздохнула, чувствуя себя словно натянутая струна, все мои чувства и эмоции были на пределе. Поддавшись отчаянию в желании быть услышанной и снова обрести возможность дышать, я незаметно для себя превратилась в сумасшедшую истеричку. Внезапно я призналась:

— Обычно я не веду себя так.

— Я знаю, — сказал он. — Давай просто постараемся забыть обо всем этом и пережить оставшиеся две недели. Хорошо?

И в этот самый момент я поняла, почему вела себя как женщина, которых сама же всегда презирала. Не потому, что мы переспали, и потом он повел себя как эгоистичная свинья. А потому, что он совершенно спокойно воспринял то, что через две недели мы больше никогда не увидимся.