Герой!

— Ты, Ваун, ничем не лучше Рокера. На самом деле ты даже хуже. Вам обоим почему-то кажется, что у меня тут целый склад секретов о Братстве, Смысле Жизни, Как Накормить Семью Из Четырех Человек При Помощи Одного Яйца Гушимы. Он считал, что я обо всем рассказываю тебе, Бога ради! Помнишь Ооцарсиса из Искуота?

— Смутно, — сказал Ваун, пытаясь понять, не начался ли у Тэма бред. Тарабарщина.

— Да, тара… — Тэм закашлялся, изогнулся в кресле, еще больше закашлялся.

Зозо подошла к нему, уселась рядом на ручке кресла, положила руку ему на плечо.

Когда он вновь заговорил, его голос раздался шелестом насекомых в огромной тихой комнате.

— Это тайна, Ваун. Страшная тайна. Все вот так: обрывки и кусочки.

Неизвестные нам языки. Ни о чем не говорящие новости многовековой давности.

Помехи от Q-корабля заглушают большую часть, а остальное — бессмыслица. Каждый мир — это остров, Ваун. Мы предоставлены самим себе.

Ваун вспомнил горлопанистого лейтенанта на вечеринке у Мэви прошлой ночью.

Парень был прав — почему это никого не волнует? Скиц — один из ближайших миров, и когда он замолк, никто ничего не предпринял. Каждый занят своей собственной маленькой жизнью, предоставляя Патрулю тревожиться обо всем. А за Скицем, туда, ближе к месту зарождения человечества, за последние тридцать тысячелетий тысячи и тысячи планет замолкли без объяснимых причин.

— Но авалонское главнокомандование говорит, что они победили, ведь так?

Там война окончена, и Братство разбито?

Тэм хмыкнул и потер глаза.

— Ведь так, Тэм? Разве нет? Они в конце концов откликнулись и сказали, что они победили?

— Это ком так сказал. — Тэм закашлялся. — Сообщение было с сильными искажениями и охрененно короткое. Может быть, это Братство победило и сфабриковало утку, а?

Это очень сложно; четыре элуя — слишком далеко, чтобы съездить и отыскать доказательства.

— Тэм, расскажи мне о Тишине. Куда деваются старые миры? Скотинка?

Разрушение? Суицид или убийство?

Тэм покачал головой, как бы не желая тратить остатки своего времени на пустяки.

— Ты знаешь все эти предположения не хуже меня.

— Я знаю? Мне не интересно то, что рассказывают гражданским, как и та чушь, которой нас учили в Доггоце, я хочу знать, что на самом деле известно Патрулю. Каковы предположения Рокера и его приспешников?

— Никогда не думал, чтобы они вообще заботились об этом. — Тэм устало закрыл глаза. — Вряд ли они знают больше остальных. Может быть, планеты просто умирают. Как я. А может быть, они изобрели что-нибудь получше, чем наше радио, и спокойно общаются друг с другом, а с нами не общаются. А может, им стало все равно. Как мне. Чего это всем так нестерпимо охота моего грандиозного прощального слова?

— Что случилось со Скицем? — спросил Ваун.

— Чума? — прошамкал инвалид. — У них там случилась чума.

— Это было сто лет назад!

— И все-таки она чуть не убила их. Может быть, она вернулась и в этот раз забрала всех.

— Никакая чума никогда не забирает всех! Некоторое время Тэм просто пыхтел.

— Семьи?

— Семьи? Этого я не слышал. Какие семьи?

— Искусственный генотип типа Братства. Не может же такой быть только один.

Должны быть другие, много других на миллионах разных планет. Вряд ли они относятся друг к другу теплее, чем… к нам. Я не знаю, Ваун. Ничего. Что это за непонятные суеверия по поводу мудрости на смертном одре?

Знакомые глаза вспыхнули негодованием в незнакомом мрачном обрамлении.

— Шанс оглянуться и пересмотреть работу, сделанную за всю жизнь, наверное.

— И Рокер говорил мне, что я должен составить отчет, прежде чем покину пост. — Тэм оскалился и изогнулся в судороге. — Ну вот, я тебе все рассказал.

Ваун быстро обдумал услышанное и переместил центр тяжести на пятки, чтобы ослабить давление на больное колено.

— Все?

Судорожный, еще более тяжелый кашель снова принялся раздирать умирающее тело.

— Да, все, — хрипло ответил он в конце концов. — Теперь твоя очередь.

Почему тебе не нравится пение?

— А? Мне нравится пение. Я принимаю участие во всех…

Тэм затряс черепоподобной головой.

— Я имею в виду — слушать, как поют.

— Оперу? Народные песни? Я…

— Хватит валять дурака, Ваун. У меня нет времени на игры. Пока играет оркестр или какой-нибудь инструмент… все хорошо. Но как только вступают голоса… Ты бесишься. У тебя начинается истерика. Почему, Ваун? Отвечай немедленно.

Ваун задрожал, когда нежелательное воспоминание попыталось прорваться на поверхность, и утопил его в трясине психики.

— Понятия не имею. Разве это так? Осведомись в Центральной Базе Данных, там все мои синапсы каталогизированы. Понятия не имею, Тэм.

Его опять затрясло.

— Я тоже замечала это, — неопределенно заметила Зозо, не глядя на них. Тэм вздохнул.

— Тогда попробуй вот это. Ваун, что же произошло после того, как ты взошел на борт Q-корабля? Ваун вздрогнул.

— О Кранц, Тэм! Опять начинается? И ты тоже, Тэм? — И Тэм тоже? Кто-нибудь когда-нибудь верил Вауну? — Пойди да прочитай в учебнике истории!

Тэм просто ждал, испытующе глядя умирающими глазами. Вдалеке лаяла собака.