Герой!

— Это невероятно мило с вашей стороны, адмирал, — сказал он искренне. С почти неуловимым кивком, который чем-то напоминал резкий армейский салют, он развернулся и зашагал вслед за симом, размахивая руками.

Ваун обратился к другому симу:

— Подбери самого смирного гаспона и дай мне знать, прежде чем пустишь паром.

Сим с легкой ухмылкой исчез.

Фейрн смотрела на Клинка. Потом она ощутила на себе взгляд Вауна и с озадаченной усмешкой, стилетом вины воткнувшейся под его ребра, повернулась к нему.

— Я надеюсь, он умеет плавать? — спросил он.

— Как угорь.

— Тогда он в безопасности.

Впрочем, не совсем.

Она понимающе улыбнулась.

— Он всегда в безопасности, кроме опасности спровоцировать свое убийство.

Он многих людей заставил скрежетать зубами.

— А тебя… — спросил Ваун, не успев вовремя остановиться. Фейрн быстро посмотрела на дом.

— Я доверяю ему, — мягко сказала она. Но это было намного меньше, чем чуть раньше успели сказать ее глаза, и Ваун снова почувствовал себя сраженным этой желанной озорницей. Среди женщин-рэндомов не являлось редкостью стравливать между собою конкурентов-любовников и наблюдать за конфликтом, но выставлять лейтенанта против адмирала было абсурдно. Что же у нее на уме?

— А ты, Фейрн? Чего ты хочешь? На самом деле.

— Сначала мне, правда, хотелось бы посмотреть картины, наверное, и…

— Хватит! — он схватил ее за плечи, затрепетал от холодной гладкости ее кожи. — Не унижай нас обоих притворством. Я знаю, что мне нужно от тебя, и я не пытался это скрыть. Ты обязана самой себе и мне быть столь же честной.

Он увидел, как заволокло опять веснушки малиновым багрянцем, и желание забилось в нем, словно лихорадка.

Она долго рассматривала его широко раскрытыми голубыми глазами.

— Я слышала, что Вэлхэл нуждается в хозяйке, — прошептала она.

Значит, Дживс был прав!

— Да?

— Всю свою жизнь я мечтала стать хозяйкой в Вэлхэле для адмирала Вауна.

Это мечта моей жизни? Я понимаю, что я молода, но…

Теперь он понял свои глупые поползновения на оборону.

— Фейрн! Сколько тебе лет?

— Почти семнадцать, — прошептала она, опустив глаза, потом подняла их, пытаясь набраться уверенности. — Но я училась изо всех сил! Мама научила меня всему! Я знаю, как разговаривать с епископом, как судить о вине, как менять тему, когда разговор касается опасных вещей и…

Шестнадцать! Но достаточно взрослая! Он сжал ее плечи сильнее, соображая, может ли она почувствовать, что у него потные ладони. Он понимал, что и сам покраснел. Дрожащее неопытное дитя, мечтающее стать утехой вселенского героя…

Всего шестнадцать — почему его так взволновала эта новость?

— Дай мне шанс попробовать! — сказала она. — Как ты считаешь, я смогла бы стать хорошей хозяйкой?

Я считаю, что было бы действительно сладко тебя трахнуть, — подумал он.

Управлять поместьем всемирно известной знаменитости в шестнадцать лет? Нелепо.

— Быть хозяйкой — это немного больше, чем уметь трепаться, — хрипло сказал он.

Она помолчала долю секунды, а потом кивнула с торжественным согласием.

— Разумеется!

Лейтенант Клинок вернется не очень скоро.

— Теперь! — потребовал Ваун, крепче прижимая ее к себе. Девяносто девять процентов увеличиваются до ста…

Она обхватила руками его шею. Она была теплой, живой и громоподобно возбуждающей.

Он попытался ее поцеловать. Она увильнула от поцелуя и прижалась щекой к его щеке. Он, скорее, почувствовал, нежели услышал ее шепот в своем ухе:

— У вас гости.

Его парализовало шоком. Она из-за этого все время волновалась? Она пыталась сказать ему, а Клинок ее заткнул… Им, конечно, было приказано не говорить.

Никто не мог проникнуть в Вэлхэл без ведома Вауна — кроме высших чинов Патруля, которые могли перепрыгнуть через его службу безопасности.

Отважиться на это был способен только один.

Вожделение сменилось яростью.

Уверенность пришла холодным дыханием надвигающейся лавины — плюс инсайт, судя по которому Ваун подсознательно этого ждал.

Истерия повторяется. Как уже было однажды, адмирал Рокер собственной персоной пришел вербовать Вауна, чтобы выслать его на бой с Братством.

***

Сезон дождей в Доггоце — лето, потому что все остальное время идет снег.

Хотя бы один раз за лето учеников посылают совершить восхождение на Бладрактор и установить на вершине флаги. Беспрестанный ураган мгновенно срывает эти флаги, но главное, по словам инструкторов, — дух. Предполагается, что на дорогу туда и обратно должно уйти пять дней, но меньше десяти не бывает никогда, что означает скудное питание по дороге туда и никакого — на пути обратно. Как правило, это роли не играет.

Ваун уже совершал восхождение восемь раз, а стало быть, видел вершину Бладрактора больше раз, чем кто-либо на планете. Девятый поход проходил не хуже, чем все предыдущие. Фактически, неистовство ночи снаружи по Доггоцевским стандартам. — чуть ли не удовольствие, и значит, есть вероятность, что палатку не сорвет до утра, парень может выбежать на несколько минут наружу, и его не разобьет градом всмятку. От этого в палатке приятнее, чем когда-либо, ведь это очень маленькая палатка для восьми взрослых с полной экипировкой, семь из которых больны дизентерией.