Герой

— Сила в огне, сила в магическом плетении, сила священников — это совершенно разные вещи. И хотя черный металл не подвергается воздействию церковной магии, его спокойно можно нагревать и плавить.

— Но почему же тогда я не вижу никакой разницы в этих силах?

— А разве ты еще не догадался? — усмехнулась моя подруга.

И в этот момент мой мозг пронзила одна мысль — я не вижу разницы, потому что ее нет. Нет ДЛЯ МЕНЯ! То есть, для остальных — все просто. Есть сила ауры, которой могут пользоваться священники, есть обычная сила, которую используют маги, а есть просто сила, содержащаяся в огне или горячей воде, и эти силы различны. То есть, все маги уверены, что забирать энергию, высвобождающуюся из аур мертвых — невозможно, все церковники знают, что пожар нельзя потушить, просто лишив его энергии, а я этого не представляю, но прекрасно всем этим пользуюсь. Так получается, что я универсал? И потому меня выбрала Темнота?

— Да, Алекс. Твои способности позволяют пользоваться любым типом силы, и применять любую магию, — подтвердила подруга.

А я внезапно понял, что уже владею несколькими типами магии, только сам этого даже не замечаю. Ведь эльфийская магия леса недоступна обычным магам, а я способен выращивать растения и заставлять плоды на дереве быстрее созревать. Это же бред, если разобраться, потому что я не так давно воздействовал на растения лишь силой, слегка оформленной сознанием, не применяя при этом никаких плетений! А что получится от воздействия сырой силы на дерево, знает любой одаренный — горячие угольки. Но у меня получалось влиять на растения, даже не замечая этого. Так же, как, не замечая никакого дискомфорта, я создавал заново ауру живого человека.

— Твою-то мать! — потрясенно выдохнул я.

Темнота рассмеялась, а я осуждающе посмотрел не нее. Тут у меня, можно сказать, глаза, наконец, раскрылись, а она веселится. И как же я раньше-то этого не замечал? Надо же, какими поразительно слепыми мы иногда бываем. Пока кто-то другой не засветит в лоб, так и будем ходить в потемках, даже не догадываясь, что можно просто открыть глаза. Ну и что теперь? Какие еще сюрпризы мне предстоят?

Но Темнота не спешила отвечать. Она подошла ко мне, ласково провела рукой по моей щеке и прошептала:

— Спи, Алекс. Ты очень устал.

А я и впрямь почувствовал, что вся усталость, накопленная мной за долгий суматошный денек, никуда не делась. Она быстро прогнала все недавнее удивление и ошеломление неожиданным открытием, поэтому я только улыбнулся и закрыл глаза, отдавшись на волю моей подруги, а спустя мгновение почувствовал, что лечу…

Когда я пришел в себя, почувствовал жуткий голод. Оглядевшись, я понял, что лежу на кровати у себя в комнате, рядом на столике аккуратно сложено мое оружие, амулеты и пара мешочков с золотом и колечком, а на плетеном кресле у изголовья сидит Алонка и беззастенчиво дрыхнет. Сосредоточившись на своих ощущениях, я понял, что ничего не болит, не чешется, но присутствует острое желание набить желудок. Но сначала посетить потайную комнатку и еще раз оценить качество местной сантехники.

Попробовав пошевелиться, я понял, что лежу под одеялом абсолютно голый, поэтому поискал глазами хоть какую-то одежду. Новенький костюм обнаружился на полке в углу, поэтому я аккуратно, стараясь не производить ненужного шума, встал и принялся одеваться. За бельем пришлось лезть в сумки, поэтому провозился я довольно долго, ну а когда уже застегнул пояс с кинжалом и повернулся, то обнаружил, что Алонка сквозь полуприкрытые веки внимательно за мной наблюдает.

— Все успела рассмотреть, или нужно устроить показательный стриптиз? — недовольно спросил я.

Сестренка бросила изображать спящую и немного смутилась, но все-таки встала с кресла и, быстро подойдя ко мне, порывисто обняла. Я в ответ улыбнулся, обхватил ее за плечи и привычно подергал за хвостик. Эх, все-таки приятно, что кто-то за тебя переживает!

— Алекс, а как ты себя чувствуешь? — спросила принцесса, закончив с объятиями.

— Жутко голодным, — ответил я.

— Тогда пошли, сейчас как раз должен начаться ужин.

— Ужин? Это что, я почти сутки провалялся без сознания?

— Ага, — кивнула Алона. — Лекари совсем охрипли, споря, что с тобой делать.

— Тоже мне, нашли, чем заняться, — буркнул я.

— Но ведь все пострадавшие уже поправились и разошлись по домам, вот поэтому им больше нечего было делать, кроме как обсуждать, что с тобой приключилось. Один даже предположил, что лимэль в больших дозах смертелен, поэтому вообще предлагал запретить его применение.

— Выгнать дурака к демонам! — возмутился я, обиженный в лучших чувствах.

— Не волнуйся, папа так и сделал, — успокоила меня Алона. — Так что теперь у нас осталось два лекаря, которые во весь голос расхваливают твое целительское искусство.