Герой

Ацелия обернулась к зеркалу, но суккуб взяла женщину за подбородок и не дала ей возможности взглянуть на свое отражение.

— Нет, дорогая моя девочка, — ответила Малкантет, нежно поглаживая Ацелию по щеке.

* * *

— Проклятая дверь заперта изнутри! — проорал Рафер Слиток и попытался вышибить ее плечом.

— На этой двери нет ни замка, ни засова! — возразил один из стражников и пнул дверь, в то время как Рафер с силой врезался в нее снова. На сей раз косяк затрещал, и дверь немного подалась внутрь.

Айвен не знал, что делать. Он оборачивался попеременно то к лестнице, то к двери опочивальни. Дворф не мог бросить Вульфгара в одиночку сражаться с отрядом стражи, но поможет ли он, если обнаружится, что и сам тоже участвует в заговоре? С другой стороны, Вульфгар никак не мог выбраться из этой комнаты без посторонней помощи. Дворф прекрасно понимал: если верные слуги короля найдут его среди ночи в обществе королевы Консеттины, варвар мгновенно окажется в саду дворца, на гильотине Ярина!

Выбора не было, и Айвен, поморщившись от досады, подбежал к воинам.

— Проявляйте больше уважения к королеве! — заорал он, но те, казалось, не слышали его.

Однако Рафер Слиток заметил дворфа и резко выбросил руку в его сторону.

— Топор! — потребовал он.

Айвен отпрянул и хотел возразить, но несколько воинов схватили его, и прежде чем он сообразил, что происходит, Рафер уже начал рубить дверь его топором.

Во все стороны полетели щепки, и, как только средняя доска раскололась, разбухшая дверь подалась; Рафер, навалившись всем телом, выломал ее. Затем негодяй отшвырнул топор Айвена прочь, схватился за меч и ворвался в комнату. Почти сразу же он вскрикнул от боли, и Айвен, который протискивался сквозь толпу сгрудившихся в коридоре воинов, чтобы подобрать свое оружие, услышал щелканье кнута.

Дворф в недоумении помотал головой и решил, что сейчас раздастся рев Вульфгара; он лихорадочно соображал, что же ему делать после этого.

Разумеется, он не мог позволить Раферу и его подручным убить варвара или взять его в плен. С другой стороны, в этом отряде были мужчины и женщины, которых Айвен хорошо знал и даже называл своими друзьями.

Однако, когда Айвену наконец удалось протиснуться сквозь толпу в спальню королевы, он понял, что ситуация коренным образом изменилась. Со стражниками сражался не Вульфгар, а кто–то — что–то — совершенно иное.

Она несколько походила на Консеттину, но была выше и крупнее, у нее были рога и крылья, как у летучей мыши, и кошмарный кнут, который извивался в воздухе, треща и рассыпая искры. Удары его были такими страшными, что людям, очутившимся возле кнута, приходилось прикрывать глаза рукой и отворачиваться, потому что кнут слепил их, подобно колдовской молнии.

Дьявольский кнут свистнул, и человек, находившийся рядом с Айвеном, безвольно повалившись на дворфа, сбил его с ног. Затем дворф заметил Рафера, который лежал на полу у кровати, судорожно подергиваясь, пронзительно крича и пытаясь закрыть лицо рукой. Но рука не слушалась его. Наемный убийца перевернулся, и Айвен ахнул. Первый удар кнута выбил ему глаз. Это было ужасное зрелище: глаз все еще висел на ниточке у него на щеке.

Айвен твердо решил вступить в схватку и попытался подняться, но отброшенное демоном тело одного из воинов врезалось в него, и он снова покатился по полу. А потом труп придавил его к стене рядом с дверью. Полдюжины воинов было выведено из строя, седьмого чудовищная демоница оторвала от пола левой рукой. Небрежно, почти безразлично она швырнула несчастного к противоположной стене, и тело, сложившись пополам, словно кукла, выбило стекло, выломало железные рамы и вылетело в окно.

Пронзительные крики жертвы донеслись до Айвена и внезапно стихли: бедняга разбился, рухнув на землю с высоты сорока футов.

— Ах ты тварь! — прорычал дворф, упрямо пытаясь подняться на ноги.

А потом он замер, глядя на обнаженную демоницу и мимо нее, на дальнюю стену спальни, на ухмыляющееся лицо демона и зеркало. В этом зеркале он увидел Вульфгара, который прижал ладони к стеклу — изнутри. Рот варвара открылся в безмолвном крике, а потом его изображение затуманилось и исчезло.

Еще двое стражников ворвались в комнату, но их остановил удар демонического огненного хлыста.

Демон — Консеттина, или неважно, кто или что это было, — отскочила прочь, вцепилась в зеркало одной рукой и с легкостью, словно пушинку, оторвала его от стены. Прежде чем Айвен смог выбраться из–под безжизненного тела, придавившего его к полу, и прежде чем два стража успели снова броситься на «королеву», она выпрыгнула в окно, расправила кожистые крылья и улетела прочь.

Айвен, прихрамывая, подошел к окну с развороченными переплетами и выбитыми стеклами и посмотрел в темноту. Демон спланировала вниз, в сад, затем снова набрала высоту, устремилась на север и скрылась за городской стеной.

Дворф оглядел побоище. Люди стонали, уцелевшие пытались помочь раненым, из коридора доносились шум и топот.

Айвен, протиснувшись мимо воинов, выбрался в коридор и побежал к лестнице.