Герои без вести не пропадают

Погода с самого утра ничего хорошего не обещала. Дул довольно сильный ветер, в сводках синоптиков обычно называемый умеренным. Облачность хотя и не была сплошной, но солнце показывалось редко. С наступлением вечера видимость резко ухудшилась. Впрочем, экипаж самолета продолжал выполнять свою работу. Это успокоило полковника. Он посмотрел в сторону поляков. Поручик сидел прямой как палка. Серые глаза его ничего не выражали. Казалось, он был озабочен лишь одним - продемонстрировать свое превосходство над окружающими. Рядом с ним сидел подофицер в звании плютунового. Это был молодой человек с одутловатым лицом. Приближение момента, когда он ступит на родную землю, очевидно, не вызывало в нем никаких эмоций: он был поглощен едой. Ломтики хлеба, намазанные сливочным маслом, исчезали у него во рту один за другим, словно проваливались в бездонную яму. Третий поляк сидел отдельно. Это был совсем молодой солдат. Сначала Турханов даже принял его за подростка, а потом, приглядевшись повнимательнее, понял, что это девушка в военной форме. Ее красивые глаза были устремлены куда-то вдаль; тонкие пальцы нервно перебирали ремни.

Мерное покачивание на воздушных волнах и монотонный гул моторов располагали либо ко сну, либо к воспоминаниям. Турханов погрузился в прошлое. Услужливая память воскрешала один образ за другим, припомнились события давних дней. Мысленно он встретился с родными, со знакомыми: многие из них пали смертью храбрых на поле битвы...

Незаметно прошел час. На небе зажглись звезды.

- Пане поручик! Пане поручик! - неожиданно закричал плютуновый. Посмотрите, что наделала наша Ева со своей прической!

Полковник обернулся к полякам. Девушка сняла конфедератку и вертела ее в руке.

- Ба-а! - удивился поручик. - Где же твои знаменитые золотые косы, которыми так восхищалась вся дивизия?

- Отрезала, - ответила девушка. - Говорят, швабы вешают пленных партизанок за косы.

- Дура ты, Ева, ей-богу, дура! - громко засмеялся плютуновый. - Женщин они вешают и за другое место.

- За какое? - спросила девушка, не поняв издевки.

- За шею, например, - ответил подофицер.

- Или за ноги, - добавил поручик. - Помню, в тридцать девятом году у нас в Люблине одна патриотка пырнула ножом немца-насильника, когда тот попытался ее раздеть. Эсэсовца отправили в госпиталь, а девушку все ж таки раздели и повесили на площади вверх ногами.

- Швабы, они - большие шутники. Была в нашей деревне учительница. Считалась красной. Пришли фашисты и вот что сделали с ней...

И плютуновый нарисовал омерзительную картину со всеми натуралистическими подробностями.

"Зачем они так? - возмутился полковник. - Вместо того чтобы как-то подбодрить человека, нарочно пугают".

Девушка пересела к Турханову.

- Пане полковник, скажите, пожалуйста, швабы действительно способны на подобные подлости? - тихо спросила она.

- Не все, но фашисты способны. Они творят зверства и похлеще.

- Тогда я ни за что не сдамся живой. А вы?

- А зачем нам сдаваться? Не лучше ли их самих забрать в плен? улыбнулся полковник.

- Ах, действительно, как я глупа! - схватилась за голову Ева. - В самом деле, зачем нам думать о смерти? Пусть лучше умирают враги. Простите, можно с вами познакомиться?

- Конечно!

- Меня зовут Евой Болеславской. Я радистка. Скажи те, вы прыгаете с нами?

- Нет. У меня другие намерения.

- Жаль! - вздохнула девушка. - Как хорошо было бы воевать вместе...

Полковник не ответил. Между тем ночь вступила в свои права. В самолете стало темно.

- Вы не знаете, почему не зажигают света? - спросила Ева.

- Приближаемся к фронту. Свет может привлечь внимание противника.

- А я об этом и не подумала. Смотрите, смотрите! Что это такое?

Турханов посмотрел вниз. Там сверкали тысячи огней. Одни вспыхивали и тут же гасли, другие разгорались все сильнее.

- Вот она, линия фронта. Видите, как рвутся снаряды, полыхают пожары?

- Вижу. А это что?

- Снизу поднимались светящиеся точки и, не достигая самолета, гасли в темноте.

- Стреляют зенитные пулеметы. Трассирующие пули кажутся нам искорками, - объяснил Турханов.

- Нас они не убьют?

- Нет. Видите, искорки гаснут, не долетая до нас. Да и огни остались позади. Линию фронта мы перелетели благополучно.

- Ура! Опасность миновала! - обрадовалась Ева. - Пане Глоба, вы заметили линию фронта?

- Еще бы! Хороший фейерверк устроили швабы в честь нашего появления. Не дай бог... - перекрестился плютуновый.

- Пане поручик, вы тоже испугались?

- Замолчите, ради бога! - рявкнул тот. - Поймите на конец: вы на военной службе! Спрашивать можно только с разрешения старших...

- Прошу извинения, пане поручик.

Вдруг самолет начал разворачиваться. Тут же стрелка высотомера побежала вниз. Турханов прижался лицом к холодному стеклу. Где-то далеко горели костры. Из служебной кабины вышли летчики. Они открыли люк и начали выбрасывать тюки с обмундированием, ящики с оружием и боеприпасами. Самолет продолжал кружить...

- Хватит, - сказал командир экипажа. - Остальной груз предназначен другому отряду.

Бортмеханик и бортрадист, закрыв люк, ушли в служебную кабину, командир подошел к полякам.