Герои без вести не пропадают. Книга вторая

Наконец из общей лагерной кухни доставили обед. Как всегда, меню не отличалось разнообразием. Заключенным полагалось выдать по сто граммов эрзац-хлеба и по одному черпаку жидкой баланды, приготовленной из гнилой, неочищенной брюквы. По обыкновению, безымянный повар «забыл» заправить суп не только жирами и специями, но и солью. Казалось, вся эта пища была рассчитана не на поддержание жизненных сил человека, а только на то, чтобы вызвать у него расстройство желудка. Причем, если качество пищи не подверглось особым изменениям, то порядок приема подвергся «рационализации»: если раньше баланду разливали в старые, заржавленные консервные банки, которые хефтлинги всегда носили с собой, то на этот раз весь суп вылили в несколько корыт, и заключенные должны были хлебать его наподобие свиней, стоя на четвереньках.

– Разве у вас не хватает столовой посуды? – поинтересовался группенфюрер у коменданта концлагеря.

– Дело не в этом,- отрицательно покачал головой комендант. – Наши противники считают себя людьми с высокоразвитым интеллектом. Наша задача – разубедить их в этом. Уподобляясь при приеме пищи обыкновенной скотине, постепенно они и на самом деле превратятся в скотов.

– Вот оно что! – изумленно воскликнул группенфюрер. – А мне и невдомек. Сколько интересного мы увидели здесь! По приезде в Берлин обязательно доложу рейхсфюреру. Ваш полезный опыт необходимо распространить на все концентрационные лагеря. Ждите новых делегаций. Мы постараемся пропустить через вашу «академию» как можно больше «слушателей», связанных в своей повседневной работе с искоренением враждебной нам идеологии из сознания людей. Щедро делитесь с ними своим опытом обращения с врагами рейха. От имени нашей делегации выражаю вам искреннюю благодарность и желаю дальнейших успехов. Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер! – ответил Цирайс, подобострастно вскинув правую руку.

Сотня, в которой находился. Турханов, в ожидании обеда стояла как раз перед трибуной. Это дало ему возможность услышать заключительную беседу группенфюрера с комендантом лагеря. «Выходит, в системе немецких лагерей уничтожения наш изолирблок представляет собой не что иное, как своеобразную академию, где фашисты разрабатывают все новые и новые методы обращения со своими идеологическими противниками, а мы, узники, служим материалом для проверки действенности этих изуверских методов. Кроме того, сюда приезжают палачи из других мест заключения, чтобы обмениваться опытом. Следовательно, двадцатый блок можно назвать и курсами повышения квалификации палачей. оказывается, вот почему не посылают нас на работу»,- догадался Турханов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ежедневно из изолирблока вывозили не меньше десяти трупов, а на этот раз норма была перевыполнена больше чем в десять раз. Эсэсовцы, довольные таким успехом, после обеда покинули двадцатый блок, но заключенных все равно продолжали держать под открытым небом. В подобных случаях узники начинали игру в «печки», придуманную кем-то из них еще в холодные осенние дни. Кто-нибудь из заключенных неожиданно поднимал руки с криком: «Ко мне!». По этой команде другие заключенные стремглав бросались бежать к нему, окружали его со всех сторон и, тесно прижимаясь друг к другу, сбивались в плотную толпу, называемую печкой. Причем каждый старался попасть вовнутрь «печки», чтобы согреться теплом окружающих его тел. Оставшиеся с края прижимались к товарищам, стоя спиной. Так стояли они некоторое время, обогревая друг друга остатком тепла своих истощенных тел. Потом кто-нибудь из крайних отбегал в сторону и командовал: «Ко мне!» Прежняя печка мгновенно рассыпалась и «строилась» новая. Люди, не успевшие попасть вовнутрь прежней печки, теперь наслаждались теплом.

«Печки» эти одновременно возникали в разных местах. Причем если сначала штубендисты играли вместе с другими заключенными, то потом они отделились от них и начали строить свои «печки». Избавившись таким образом от соглядатаев, заключенные в своих «печках» начали обмениваться различными мнениями, знакомились друг с другом, создавали группы единомышленников.

– С вами хочет познакомиться один товарищ,- шепнул Стефан, стоявший рядом с Турхановым.

– Ты его знаешь? – спросил полковник. – Что это за человек?

– Хорошо знаю,- уверил Стефан. – Он и еще один человек по фамилии Емельянов всегда заступаются за меня. Если бы не они, меня давно сожгли бы в крематории.

– Хорошо, тогда познакомь нас,- согласился Владимир Александрович.

Когда образовалась новая «печка», они очутились рядом с человеком богатырского роста. Хотя, как и боль шинство узников, он был страшно худ, но своим внушительным видом резко отличался от товарищей.

– Сергей Ксенофонтов,- представился он. – Мне о вас рассказал Стефан. А это – мой лучший друг и надежный товарищ по лагерю, -указал он на другого узника, прижимавшего к своей груди щупленькую фигурку парнишки.

– Прохор Емельянов,- представился тот. – Наш юный друг Стефан рассказал нам о вас много хорошего. Я рад познакомиться с вами.