Герои без вести не пропадают. Книга вторая

– Само собой разумеется,- охотно согласился с ним Иммерман. – Больше того, мне кажется, еще рано хоронить Гитлера и его империю. Германия мобилизует новые резервы. Командование вермахта возлагает большую надежду на так называемое «вундерваффе».

– На «анархии»? – спросил Томсон. – Или, может быть, на «дьявольский цианид»?

– Не только,- отрицательно покачал головой Иммерман. – Немецкие конструкторы дали Гитлеру «Фау-1» и «Фау-2». По некоторым сведениям, в ближайшее время должно поступить на вооружение вермахта кое-что пострашнее. Тогда наступит перелом.

– Перелома не будет! – сердито заявил Томсон. – Судьба Германии предрешена. Чтобы ускорить ход событий, союзное командование приступило к планомерному разрушению военно-промышленного потенциала, находящегося в распоряжении Гитлера. В первую очередь бомбардировке подвергнутся наиболее крупные предприятия, работающие на войну. Но авиация союзников не тронет те из них, в сохранении которых заинтересованы американские или английские власти. В таких случаях бомбардировке подвергнутся не сами предприятия, а города и поселки, в которых проживают работники этих предприятий. По известным причинам, мы заинтересованы в делах вашего концерна и в случае необходимости сумеем предотвратить удары союзной авиации по заводам «Фарбенверке». Но для этого нам необходимо вступить в деловое соглашение.

– На каких условиях? – насторожился немец.

– Контрольный пакет акций «Фарбенверке» должен перейти к нам. Тогда мы можем гарантировать безопасность вашим заводам.

– А если наш концерн не согласится лишиться контрольного пакета? – спросил Иммерман, злобно сверкая глазами.

Тогда все будет зависеть от воли божьей. Угроза возымела обратное действие. Иммерман, обычно спокойный нерассудительный, вдруг вспылил. «Не пристало мне, чистокровному арийцу, потомку тех германцев, которые разрушили Древний Рим, унижаться перед этим презренным иудеем и американским ублюдком, поклоняющимся только золотому тельцу. Уж лучше лишиться заводов, чем опозорить свою нацию»,- подумал он.

– Я верую в бога. Он не оставит нас в беде,- сказал Иммерман тихо, но решительно.

– Бог всемогущ. От души желаю, чтобы он бросил свои обычные дела и, приняв облик немецкого воина, при ступил к несвойственному небесным силам занятию по защите заводов от воздушных налетов,- заметил Томсон с улыбкой.

Барух понял, что беседа приняла нежелательный оборот. Чтобы предотвратить ссору, необходимо было дать партнерам возможность поостыть, успокоиться.

– Господа! – обратился он к ним. – Герр Иммерман, должно быть, устал с дороги. Да я и сам чувствую себя неважно. Может быть, объявим перерыв до завтра?

«Старик прав,- подумал немец. – Сила американских «летающих крепостей» нам известна. Они уже превратили города Рурского бассейна в сплошные руины. Но наши заводы находятся на территории Австрии, а союзники публично обязались восстановить ее самостоятельность. Какая же это самостоятельность с разрушенными заводами? Нет, тут следует обдумать все не спеша. Поэтому перерыв нам нужен как воздух».

– Я согласен,- поспешил он присоединиться к мненью банкира.

Томсон некоторое время просидел молча, нервно перелистывая свой блокнот. Потом встал, подошел к окну, посмотрел на заходящее солнце и, увидев очищенное от последних туч ясное небо, улыбнулся своим мыслям. «Ол райт! – прошептал он. – Даже силы небесные за нас! Наступает такая ясная ночь, которая поможет союзной авиации обуздать гордыню этого чванливого расиста».

– В принципе против перерыва не возражаю,- сказа; он, обращаясь не к немцу, а к своему тестю. – Но до с дующей нашей встречи мне необходимо переговорит с некоторыми друзьями из штаба дальней авиации. Поэтому! спешу к нашему консулу. Спокойной ночи! – добавил он, обращаясь к Иммерману, и быстро вышел из кабинета.