Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты

Дальнейшая карьера летчика, получившего у реки Халхин-Гол боевой опыт, высокую награду страны и досрочное воинское звание «старший лейтенант», как-то не сложилась. Одна из причин этого кроется в особенностях характера Полоза: он был очень невыдержанным и ревнивым человеком. Летчик к тому времени был женат, в семье рос сынишка. Супруги жили в летном городке недалеко от Улан-Удэ. Жена, последовавшая за супругом к месту его службы, работала в гарнизонной библиотеке. Как-то войдя туда, Петр увидел, что она слишком любезно, по его мнению, беседует с одним из летчиков. И этого было достаточно для бурной сцены.

К лету 1941 г. Петр Полоз все в том же звании служил в должности командира звена в 69-м иап под Одессой. Заместитель командира полка, «испанец» Лев Шестаков[72] доверил ему подготовку вновь прибывших молодых пилотов. Один из этих летчиков Алексей Череватенко[73] оказался соседом Полоза по квартире. Впоследствии в своих воспоминаниях он так описывал своего соседа:

«Худощавое продолговатое лицо, тонкие губы, заядлый шахматист. В семье Полоза не все было ладно. Перед войной супруги часто ссорились, дело доходило до серьезных скандалов. Нам с женой приходилось их мирить. С началом войны это не ушло.

Как-то хлебнул Петр лишку, начал дома переворачивать мебель, даже поднял руку на жену. Я стал его успокаивать, а он в ответ ругался:

— Летаю не хуже других? Летаю! Надо голову подставить? Подставляю! Так чего же ты от меня хочешь?

— Помни, — пробовал я урезонить Полоза, — эти выпивки могут тебя погубить.

Вскоре его жена уехала к родителям под Сталинград. Петр становился все нелюдимей. Ругался на чем свет: все женщины одинаковы, верить им может только лопух. Я не верю. Пока тут дерусь с фрицами, она…

Я пытался рассеять эти дурные мысли, но Петр упрямо повторял свое. После полетов я слышал, как за стенкой он ворочается в постели, вздыхая и кряхтя».

Тем не менее каждый день, чистый, выбритый, пахнущий одеколоном, приходил Полоз на построение полка. В ожидании команды летчики толкались, отпускали шутки. Только Петр стоял безучастный ко всем. В зубах зажата папироса, руки глубоко засунуты в карманах.

Ставший к тому времени командиром полка Лев Шестаков, который все замечал, оторвался от карты:

— Старший лейтенант Полоз!

Петр выплюнул гильзу и четким шагом подошел к командиру.

— Как настроение?

— Отличное, товарищ майор!

Несмотря на такой ответ, Шестаков отвел его в сторону. Умел командир разгадать настроение человеку поддержать у него боевой дух.

Имея хороший боевой опыт, Полоз с первых дней войны показывал хорошие результаты в воздушных боях. Как и другие летчики, он выполнял самые разнообразные боевые вылеты, днем и ночью, в условиях низкой облачности и в дождь. Однажды он вылетел во главе восьмерки истребителей на сопровождение девяти наших бомбардировщиков. Над целью группу атаковали шесть истребителей противника. «Мессеры» пытались подойти к нашим бомбардировщикам с трех направлений: сзади-снизу, справа-снизу и слева-снизу. Группа непосредственного прикрытия заградительным огнем отсекла боковые пары. Полоз, будучи в ударной группе, навалился на третью пару противника и с дистанции 200 м. сбил ведущего пары, а остальные самолеты противника поспешили уйти на запад. Задача, поставленная перед бомбардировщиками, была успешно выполнена, и все они вернулись без потерь.

В начале августа за боевое отличие Полоз был представлен к ордену Красного Знамени. Затем он стал командиром 2-й эскадрильи.

В августе боевое напряжение усилилось, потери увеличились, особенно во 2-й эскадрилье. Были серьезно ранены командир звена Михаил Гульбин, летчик Николай Никонов. Ранены Виктор Шелепин, Василий Мистюк, Петр Фролов. Николай Голубев при вынужденной посадке сломал ногу выше колена. Из 18 летчиков эскадрильи в строю осталось 7. Комэск ходил молчаливый и задумчивый. С кем же теперь летать?

Судьба к самому нему была пока благосклонна. Так, 29 августа он должен был вести восьмерку, но Шестаков перед вылетом почему-то заменил ведущего. То ли комэск выглядел уставшим, то ли сам военком эскадрильи Куница[74] попросился в полет. Вылетевший вместо Полоза летчик погиб.