Герои былых времен [HL]

Если честно, никто из всей компании, даже Энка, не верил в результат. Но он не заставил себя ждать. Эдуард едва успел опустить стремительно увеличивающееся в размерах существо на землю, иначе уронил бы. Зрелище было из разряда «нервных просим удалиться». Жабье тело извивалось и корежилось, кожа растягивалась, трескалась и сползала ошметками, конечности втягивались, а что творилось с мордой, и вовсе не поддается описанию. Однажды они уже видели нечто подобное — в далеком собственном времени, в Арвейских горах. Но тогда прекрасная дева оборачивалась гадким чудовищем из числа дурных мертвецов. Теперь наблюдался обратный процесс. Потрясенным взорам друзей предстало одно из самых прелестных созданий, когда-либо посетивших этот мир.

Первой в ситуации сориентировалась Меридит.

— Чего уставились! Ну-ка быстро отвернитесь! — рявкнула она тоном бывалого десятника. И заклеймила сурово и несправедливо: — Развратники!

Хельги счел нужным оскорбиться:

— Чего ты обзываешься? Она только что жабой была! Мы просто не успели среагировать.

— Знаю я вас! — фыркнула диса, спешно прикрывая недавнюю жабу первыми попавшимися под руку тряпками. Потому что из одежды на новообращенной деве имелся один-единственный обрывок старой жабьей кожи, прилипший под правой ключицей.

«Средневековье кишит голыми дамами», — сделал для себя приятный вывод Эдуард.

— Да-а! — восхитилась сильфида. Она, пользуясь своим женским положением, отворачиваться не стала. — Вот это настоящая красавица, не придерешься! — И подтолкнула Ильзу в бок: — Опять Хельги ревновать станешь?

Та задрала нос:

— Ну вот еще! Стану я его к старухе ревновать!

— Почему — к старухе? — опешила Энка.

— А как же? — ответила девушка. — Она тысячу лет назад родилась! Конечно, старуха!

Звали несчастную «старуху» Марта, дочь герцога Рю Велота. А история ее была проста, незатейлива и для Средних веков совершенно обыденна. Просто бедняжка имела несчастье превзойти красотой саму королеву Мэб. Та не стерпела подобной дерзости и пустила в ход соответствующее проклятие, такое древнее, что имя его автора было утрачено для науки уже в те времена, зато принцип действия известен даже школяру. Жертва превращается в жабу, лягушку или иную гадину и влачит жалкое существование до тех пор, покуда не будет поцелована (именно так гласили древние манускрипты — «будет поцелована») особой противоположного пола, причем непременно королевской крови.

Несколько лет провела Марта в окрестных лесах без всякой надежды на спасение. Откуда в здешних глухих и нищих местах было взяться особе королевской крови? Но, видно, сами Силы Судьбы услышали ее мольбы и, сжалившись, ниспослали удачу в лице сразу двоих принцев на выбор. Тут Марта покосилась на смущенного Рагнара и укоризненно вздохнула.

— Это что же получается? — возмутился Орвуд после некоторого раздумья. — Неужели Силы Судьбы затащили нас в Средневековье только затем, чтобы мы занимались целованием жаб? Других принцев у них не нашлось?

Аолена его предположение позабавило. «Нет, — подумал он. — Либо Силы Судьбы забросили их сюда с другой целью, а спасение Марты организовали попутно. Либо они, Силы, вообще не имеют отношения к перемещению, а принцами решили воспользоваться заодно, раз уж они все равно тут оказались». Так рассуждал эльф, но какая из двух версий соответствовала истине, оставалось только гадать и уповать на то, что «время покажет».

По крайней мере, теперь у них появилась цель. Марту требовалось препроводить на родину, в герцогство Велот. Не бросать же юную, беззащитную девушку, полуголую и безоружную, одну в глухом и диком краю! К тому же она ни малейшего представления не имела, где именно, в каком направлении расположен ее родной замок. Будучи жабой, она совершенно утратила ориентацию в пространстве. Единственное, что могла сообщить полезного, — надо идти к побережью Океана.

— Ничего, — утешила Энка, — замок не иголка, разыщем как-нибудь. Ты мне другое скажи: когда была жабой, ты ведь насекомыми питалась, правда? Мух ела?

Марта молча кивнула.

— А ты их от безысходности ела или они вкусными казались, вот что меня интересует.

Щеки девушки окрасил нежный румянец стыда. Она опустила глаза и призналась шепотом:

— Уж так вкусны казались! Будто праздничные лакомства!

— Что ж, это утешительно, — изрекла сильфида непонятно к чему.

Глаза Меридит злорадно сверкнули.

— Что, боишься, и тебя в жабу превратят? Не беспокойся! Тебя с твоими внешними данными подобная опасность совершенно не грозит!

— Сама дура! Щас я тебя бревном тресну! — пообещала сильфида, поднимая с земли корягу поувесистее.

Марта побледнела и попятилась. Ильза сочла своим долгом вмешаться:

— Хватит уже! Вы ее, бедную, пугаете. Она же к вам еще не привыкла!

Орвуд и Хельги дружно прыснули. Ильза иногда без всякой задней мысли выдавала такое, что нарочно захочешь гадость сказать — так складно не придумаешь.