Герои чужих побед (СИ)

Как грубо… И как это похоже на имперцев. Дон Кастелобату встал, подошел к разбросанным по столу голографиям, внимательно посмотрел на них… Жутковатые кадры. У его, конечно, люди тоже были не ангелы,и занимались, в том числе, модификацией тел под заказ богатых клиентов, но здесь… Перебирая листы, он внезапно сузил глаза, секунду смотрел, вспоминая, а пoтом щелкнул ногтем по изображению:

– Где это сняли?

– У станции. Ушел, скотина. Потом объявился у нас в Империи, заправился и смылся раньше, чем местные олухи сообразили, что этo за корабль. Но их смешно винить – кто ж мог ожидать такую наглость…

– Я помню эту посудину. Весьма характерные очертания. У моих причалов появлялся,и не раз.

– И кто это?

– А вот этого не знаю. Мне с мелкой шушерой разбираться было,извините, не по чину. А вот кто-то из моих людей, возможно,и в курсе.

– Это хорошо. Максимум через двое суток их доставят. Вот так, а вы говорите, что ничем не можете помочь. Рекомендую продолжать в том же духе – и возможно вы ещё увидите небо в алмазах…

С этого началось долгое и плодотворное сотрудничество дона Кастелобату с имперской разведкой. А укрывшийся в неведомой дали Хорхе Розеро не подозревал, что его ищет теперь не только имперская полиция, Интерпол и военные, но ещё и мафия.

* * *

Империя. На границе с Конфедерацией.

Созвездие Павлин. Дельта Павлина.

За месяц до текущих событий.

Рихард проснулся как всегда, в шесть. Так он привык еще в военном училище и не собирался менять привычки – ему, не слишком ярко выраженному «жаворонку»,такой режим был комфортен. Несколько секунд он лежал, давая время глазам привыкнуть к полумраку, а затем тихонько вылез из-под одеяла.

Тихонько – это чтоб не разбудить спящую рядом девушку. Однако как он ни старался, не получилось – сон у нее был очень чуткий. Он уже натягивал брюки, когда сзади раздалось:

– Ты сегодня вернешься?

Рихард обернулся, посмотрел на сидящую, закутавшуюся в одеялo девушку. Тонкие черты лица, длинные светлые, почти белые волосы – и на удивление умный взгляд. Мадлен в жизни повидала столько, что многим и не снилось, а это способствует интеллекту…

– Я постараюсь, – вздохнул он. – Честное слово.

– Постарайся, – кивнула она. Вышло так серьезно и в то же время комично, что Рихард не удержался и улыбнулся. А потом с чувством поцеловал. – Ум-м-м… еще?

– Если еще,то мы точно увлечемся, я опоздаю, и меня выгонят с работы, – с этими словами Рихард в бешеном темпе закончил одеваться и выскочил из комнаты, оставив свое белобрысое чудо досыпать в одиночестве. Кто знает, может,и впрямь заснет – во всяком случае, она не просыпалась ночью в панике уже неделю.

По дороге на службу, он мимолетом подумал, чего же у него теперь больше, тихого домашнего счастья вкупе с воистину первобытными страстями, или мелких проблем. Выходило, пожалуй, так на так, особенно учитывая, что и Мадлен,и ее подруги, все еще живущие в их доме, до сих пор не могли привыкнуть к некоторым имперским реалиям. Все же на периферийных планетах люди немножко одичавшие. А с другой стороны, его впервые за много лет вечером тянуло домой, а не к друзьям, что тоже о многом говорило. И родителям Мадлен нравилась, а они плохого не посоветуют. Единственно, поначалу возникали сомнения, адекватно ли отнесутся к девушке на новом месте, все же она, как ни крути, была не из Империи, однако и здесь все было спокойно. Наверняка, конечно, приглядывали негласно, Рихард даже не сомневался в этом и не думал обижаться, специфика работы, как-никак, однако никаких оргвыводов не следовало.

Войдя в здание за пять минут до начала рабочего дня, Рихард подумал, что в прежней работе тоже имелись свои плюсы – во всяком случае, времени свободного было не в пример больше. Здесь же вольного графика и не снилось, приходилось с утра мчаться на рабочее место и засиживаться, порой, до ночи. Хотя, положа руку на сердце, за последний месяц он засиживался всего раза четыре, да и то, в основном,из-за собственной неопытности. Приходилось исправлять ошибки, которые сам же с непривычки допустил. Да и дорога сюда занимала минимум времени – все же выделенный коридор, по которому его флаер, впрочем, как и машины сослуживцев, летел безо всякой оглядки на скоростной режим – это большое дело. Жить можно, в общем.