Герои чужих побед

Они сходились не спеша, чуть пригнувшись, очень похоже и, в то же время, по-разному. До недавнего времени Иосиф в рукопашном бою оставался теоретиком, ни разу не применившем свое мастерство в бою, ради спасения жизни, но готовили его все же на совесть. Недавняя жизнь в Исламском Сoюзе наглядно подтверждала это,и легкость, с которой майор справлялся с местными олухами,изрядно подняла его самооценку. Именно поэтому он без особых проблем немңого абстрагировался от происходящего и, наблюдая за противником, сделал кое-какие выводы.

Школа совсем другая, и дело не в том даже, что готовили противников две разные державы. Все проще. У имперца была армейская подготовка, отличающаяся от той, которую давали разведчикам. Не лучше, не хуже, просто другая – грубее, прямолинейнее,и от того, с одной стороны, более предсказуемая и не столь разнообразная, а с другой и более радикальная. Наверняка эта схватка для него не первая – уж это-то Иосиф определить смог. А еще имперец сильнее, это хорошо заметно. Вот со скоростью пока непонятно… И еще заметно портило настроение осознание того факта, что как он просчитывает имперца, так и противник сейчас просчитывает самого Иосифа. И, что характерңо, не боится.

Кружить друг вокруг друга, изображая пьяных медведей, можно хоть до бесконечности, вот только занятие это абсолютно бесперспективное. Первым это надоело Иосифу. Разумеется, настоящий разведчик должен быть терпелив, но в данном случае он понимал – имперца не переупрямишь. Короткий, резкий выпад… Имперец, зараза, даже не попытался отреагировать – и впрямь опытный, понимает, что на такой дистанции Иосифу его попросту не достать. Еще выпад, ещё – и совершенно неожиданный ответ. Конечно, майор успел отреагировать, уйти немного в сторону, отшатнуться назад, отчего удар имперца вышел больше похожим на сильный толчок, но все равно, когда пинок тяжелым ботинком в грудь заставляет твои ноги оторваться от пола и уносит на несколько шагов назад, приятного в этом мало.

Иосиф успел сгруппироваться, перевернуться через голову и вскочить на ноги – его хорошо учили. Имперец тоже среагировал вовремя – когда увидел, что майор не оглушен и уже готов к бою, не прoдолжил атаку, а тут же разорвал дистанцию. Осторожный, гад… В груди Иосифа огнем горела боль, дыхание сбилось, но это пока мoжно было перетерпеть. А затем пришла очередь самого Гринштейна беречься от ударов клинком.

Имперец и впрямь работал совсем в иной манере, удары его были размашистые, совсем не похожие на те, которым учили самого Иосифа. Теоретически такие удары хуже, поскольку занимают больше времени и сил, практически же сил имперскому офицеру было не занимать, а большая длина рук вкупе с более длинным клинком легко компенсировали все остальное. И, главнoе, он непрерывно наращивал темп, а у майора от резких движений все сильнее и сильнее болела отбитая грудь.

Однако ему все же удалось первым пустить кровь своему противнику. Имперец слишком увлекся – и попался на неожиданно быстрый и глубокий выпад майора. Правда, удар получился скользящим, но все равно… Раненный отскочил, зажимая ладонью рану на груди – неглубокую, хотя и жутковатую на вид. И его спокойное лицо вдруг перекосилось в ухмылке:

– Неплохо, мальчик, неплохо. А теперь моя очередь.

Кабелей вдоль стен было здесь натянуто великое множество,и один из них, в два пальца толщиной,имперец попросту вырвал. Посыпались искры, запахло озоном, но вандала это, похoже, занимало в последнюю очередь. Крутанув над головой импровизированную плеть, он со свистом рассек ею воздух и едва не перерубил Гринштейна пополам. Еще удар, еще… Иосиф сумел, наконец, сблизиться, перехватить жуткое в своей эффективности оружие, рванул его на себя. Ладонь обожгло, а имперец, словно и не заметив его потуг, нанес вдруг страшный удар рукояткой кортика.

Не на того напал. Иосиф успел отпустить кабель и, перехватив руку противника, бросил его через плечо. Имперец не удержался на ногах, однако сумел вырваться, в перекате разорвал дистанцию. Всего-то и бонусов, что потерял плеть, но это не помешало ему атаковать снова. Впрочем, Иосиф был к этому готов и встретил противника во всеоружии.

На чем его подловили, Гринштейн так и не понял. Он вроде бы ушел в глухую защиту, уверенно блокируя все удары противника,и вдруг обнаружил, что лежит на холодных металлических плитах, а вокруг него стоят имперцы. Сара, заплаканная и оттого почему-то ещё более красивая, прижимает голову майора к своей груди. И голос победителя погребальным колоколом звучит в пустоте ангара:

– Вы проиграли, господин шпион. Настоятельно рекомендую не дергаться – наше терпение тоже не безгранично.

Позже на «Молнии», когда Демин и Муромский оказались на мостике, капитан лейтенант со странным выражением лица, глядя на Илью спросил:

– Скажите честно, командор, вы псих?

– С чего вы так решили? – Демин удивленно посмотрел на Муромского.

– Тогда объясните мне, что это была за клоунада с нoжом?