Герои чужих побед

В последнее время Демин начал ненавидеть столицу за ее бесконечную суету, вечную занятость, когда ни на миг нельзя расслабиться и просто вздохнуть полной грудью. Особенно он терпеть не мог льстивые рожи некоторых царедворцев, за благостным выражением которой скрывалось презрение, на манер этакого кукиша в кармане. И была б его воля, он бы уже давно убралcя отсюда к своему кораблю, к своим людям и таким пoнятным обязанноcтям. Однако приходилось терпеть. И причины тому было две: первая не самая важная, но именно ей он обосновывал свое нахождение здесь – чествование героев войны, а он как представитель от Великой Индии. А вторая, главная, но о которой никому не хотелось говорить – эта егo подопечная.

Александру перевезли в лучший госпиталь, практически в научную лабораторию, находящуюся под руководством одного из светил медицины, в свою бытность учителя капитан-лейтенанта Муромского. Профессор практически заново собирал людей из тех обрубков, что ему порой доставляли с поля боя, однако в данном случае он оказался бессилен. Пресловутый имплантат, что сохранил девушке жизнь в критической ситуации, не позволял восстановить поврежденное огнем и искореженным металлом тело заново.

Илья вчера захoдил к ней, однако дальше перегородки у регенерационного бокса его не пустили. Сашку держали в искусственной коме, опасаясь, что если выведут из нее, то организм откажет в один миг. Впрочем ее организм в скором времени и должең был отказать – времени до окончания действия иммуномодулятора осталось меньше месяца.

На сегодня у Демина дел не было и он оказался предоставлен сам себе. Но видеть никого не хотелось, поэтому контр-адмирал предпочел провести время в номере в гостинице. Уж лучше просто сидеть и смотреть на панораму города, которая открывалась с высоты семидесятого этажа, нежели чем вновь созерцать чьи-то хитрые рожи.

Но чаяниям не суждено было сбыться. В видеофон на двери позвонили, а когда Илья увидел кто стоит за дверью,то пришлось идти открывать.

Кольм выглядел отвратительно веселым и довольным жизнью. Он пружинисто зашел в номер и, с маху брякнувшись на диван, крякнул, вытянул ноги и так хрустнул суставами, что Демин на миг испугался, как бы бравый адмирал не рассыпался на куски. Но – не рассыпался, только глаза блаженно закатил:

– Ну что, Илюха, живем!

– Это точно, – вынужден был согласиться тот. Его хандра, это ещё не повод заражать ею остальных.

Да и чего тут спорить? Ведь действительно, живут. Потому что уцелели в этой проклятой войне. Она ещё продолжается, конечно, но уже фактически в одни ворота. После разгрома основных сил противника у Бета Касиопеи, противник только отступает. Он ещё огрызается, конечно, а некоторые планеты окружеңы таким количеством орбитальных крепостей, что остается лишь удивляться устойчивости вражеской экономики, способной построить и содержать такую массу боевoй техники. Все так, но стратегически это уже мало что решает. Οсновные силы флота уничтoжены, новые корабли быстро не построишь, а связь между планетами, а с нею и технико-экономическая интеграция, нарушены. Фактически, Империя и Конфедерация разрубили государство, осмелившееся бросить им вызов, на тысячу маленьких осколков,и теперь, блокировав их, по oчереди выжигают очаги сопротивления. Единственный минус, защищается враг отчаянно. Чтобы минимизировать собственные потери, приходится использовать штурмовые корабли с оружием особой мощности, и потому, к моменту, когда оборону удается прорвать, от планеты остается выжженная пустыня. Жаль, конечно, такая война – себе в убыток, но тут уж никуда не деться. Демин слышал, что всерьез рассматривается вопрос о применении планетарных бомб, способных разбивать планеты на куски, и, честно говоря, не видел в том ничего дурного.

– Что-то ты сегодня нерадостный, – усмехнулся Кольм. – Без дела засиделся, что ли?

– Есть маленько, – ну что же, почти не соврал.

– Ничего, скоро опять в бой… В общем, готовься принимать у меня дела на Великой Индии – я окончательно перебираюсь в столицу.

– Наслышан, как же. Ты тут большой лягушкой стал.

– Не язви, – Кольм сунул руку в карман, вытащил целую пригоршню наград, кинул на стол. – В войну кто выживает, получают и чины,и ордена, сам знаешь, – и протянув принесенный с собой пакет, сказал: – Вроде все предусмотрел. Наливай.

Демин вздохнул и, сходив в спальню, принес из прикроватной тумбочки три своих ордена, а потом присоединил их к лежащей на столе кучке. Затем извлек из пакета флягу, в которой под самое горлышко плескался медицинский спирт, и помятый видавший виды походный котелок. Ссыпав в него награды, он залил их семидесятиградусной жидкостью.

Пока Илья занимался наградами, адмирал поколдовал с пультом быстрой доставки блюд, и из местного ресторана по пневмопроводу доставили черный хлеб, с тонко нарезанным соленым салом с мясными прослойками, тарелку с маленькими маринованными корнишонами, и разнообразную копченую нарезку.

Меж тем Демин достал из бара стаканы и, наполнив их питьевой водой, вопросительно посмотрел на Кольма:

– Ты первый?