Герой чужой войны

К его удивлению, хотя корабли были так себе, но команды их оказались вполне на уровне. И бригадный генерал Маккормик, командовавший ими, тоже был настроен весьма решительно, да и офицером, насколько мог судить Захлич, оказался очень компетентным. Правда, он отнюдь не выглядел столь браво, как те высокие, мужественные джентльмены, регулярно вещающие с экранов. Образ идеального офицера, растиражированный средствами массовой информации, был вполне конкретен, а этот невысокий, коренастый и плотно сбитый человек больше напоминал прораба с какой-нибудь стройки. И говорил он коротко, резко, называя вещи своими именами. Тем не менее его указания исполнялись по команде «Бегом!», а команды своего командира боготворили. Как выяснилось, ждали только прибытия самого Захлича, и корабли пошли в бросок, как только он перешел на борт флагмана.

В боевой рубке высокое начальство вежливо, но непреклонно запихнули в кресло и порекомендовали, не мешать. Захлич психовал, но усилием воли сдерживался, понимая, что сейчас помочь ничем не сможет, а вот помешать - запросто. Тем более корабли и так разгонялись с предельным для их не слишком больших возможностей ускорением. Так что он сидел на месте, литрами вливая в себя кофе и слушая, как сердце то ли от напитка, то ли от нервов колотится о грудную клетку.

И все же они опоздали. Когда флот вошел в систему, на месте Тортуги расплывалось огромное, издали различимое облако каменного крошева. Захлич еле сдержался от того, чтобы не схватиться за голову, и это не осталось не замеченным генералом Маккормиком, единственным, пожалуй, человеком на борту флагмана, знающим, что толкнуло важного чиновника в эту авантюру.

- Шанс еще есть, - повернувшись к Захличу, сказал бригадный генерал. - Видите вон те отметки на экране? Техника не позволяет дать большее разрешение, но засветки двигателей имперских кораблей весьма характерные. Возможно, они взяли пленных, и если нам повезет, то мы успеем их перехватить.

Захлич только кивнул и больше не вмешивался в процесс, только сидел, вцепившись в подлокотники, и шевелил губами - то ли посылал проклятия на головы имперцев, то ли молился или делал то и другое одновременно. Тем временем эскадра, форсируя двигатели, устремилась в погоню за им-перцами, хотя генералу Маккормику уже было ясно: его про­тивником будет не одиночный корабль, а достаточно мощное соединение, значительно превосходящее его собственное.

Имперцы не торопились бежать, и это говорило о том, что боя они не боятся, поэтому спокойно подстраиваются под свои транспортные корабли. И если они обратят на эскадру Маккормика внимание, то реальный шанс выиграть бой достаточно низкий, как бы даже не стремящийся к нулю. И все же долг гнал генерала вперед - его предки сражались и погибали за свою страну поколениями, на небольшом фамильном кладбище было не более десятка могил. Остальные утонули в море, погибли на полях сражений, сгорели в звездолетах... Безрассудных храбрецов среди них хватало, а вот трусов не наблюдалось, и потому генерал был намерен сделать то единственное, что сейчас мог, - нанести имперцам максимально возможный урон. Ну а то, что это действие вольно или невольно было одобрено членом правительства Конфедерации, было ему только на руку, и, пользуясь такими раскладами, он был намерен выполнить свой долг до конца, хотя и понимал всю опасность своего решения.

* * *

Вряд ли ему стало бы легче, если бы он знал, о чем думает его визави, расположившийся по другую сторону прицела. Командор Демин уступал Маккормику в размерах звезд на погонах, зато превосходил его и в количестве, и в качестве кораблей, которые были под его началом. Сейчас он предавался неспешным и в чем-то даже философским размышлениям на тему того, стоит ли ему вступать в бой.

С одной стороны, огневая мощь его эскадры позволяла рассчитывать на быструю победу. С другой же - решительность противника наводила на мысль, что здесь что-то нечисто. Ну, не отличались генералы Конфедерации особой прытью. Однако на этот раз их действия были на редкость активными и смелыми, притом что с той стороны не могли не понимать, что имперцы сильнее. Получается, или там полные психи, или же у них есть какой-то туз в рукаве, о котором имперцы представления не имеют. В обоих случаях бой мог оказаться чреват серьезными повреждениями, а то и потерей части кораблей.