Герой чужой войны

Александра уже не злилась на Тома – он таков, каков есть, и его не переделать. Девушка давно поняла, что однажды все именно так и закончится, однако не прекращала встречаться с ним. Конечно, сначала она была влюблена в него, потом когда познакомилась с его родителями – верила, что сможет изменить их к себе отношение, но со временем поняла: все ее старания бесполезны. И позже, когда пылкие юношеские чувства окончательно угасли и превратились в привычку, не оставила его, а лишь терпеливо ждала окончания учебы, чтобы, наобещав с три короба, отправится туда, откуда придут заявки на выпускников летной военно-космической академии.

Сквозь шум воды послышался едва различимый вызов интеркома. Девушка выключила кран и, подхватив полотенце, поспешила ответить без видеосвязи. Едва она нажала «ответ», как с той стороны раздался ужасающий рев музыки. На заднем плане несколько девушек отплясывали на столе, а стоящие внизу парни хлопали и подпевали неумирающее веками: «Пей сидр Лау!», а перед экраном плавала перекошенная физиономия в зюзель пьяного Спичека.

– Кингстоун?! – не понимая, что девушка уже ответила на вызов и, видя перед собой только черный квадрат, парень потыкал пальцем в монитор. – Кингстоун!

В поле зрения камеры появился Крафт. Он тоже был изрядно помят, однако соображал лучше своего товарища.

– Сашка, мы в «Белке», - прокричал он, явно пытаясь перекрыть шум музыки и пьяные вопли гуляющих. – Мы еще на пару часов точно зависнем. Тут полгруппы уже без дуры Бравек, и неразлучная пятерка из ипсилон восемь. Давай к нам!

Тут в разговор влез пьяный Спичек:

– Вольфган, ты че, уторчался? Кингстоун же молчит!.. Кингстоун!!! Але?! Кингстоун, ты тут?!!

Александра раздумывала не долго. Раз уж дура Бравек свалила, то ей не грех как следует отжечь в свой выпускной с одногрупниками. Поэтому, крикнув парням: «Скоро буду!», полезла за своими любимыми черными джинсами; ведь в следующий раз надеть их придется не так скоро, как бы хотелось.

Всю дорогу, пока девушка добиралась до «белочки», она напевала так любимую на потоке старинную застольную песенку:

Ev’ chistr ‘ta Laou rak chistr ‘zo mat, lonla,

Ur blank ur blank ar chopinad, lonla,

Ar chistr ‘zo graet e’it bout evet, lonla,

Hag ar merc’hed e’it bout karet, lonla,

Hag ar merc’hed e’it bout karet.

Пей сидр, Лау, он ведь так хорош,

Его дерябнешь и потом поешь,

Гуляй до ночи, молод ты пока,

Пока течет твоей жизни река,

Пока течет твоя река.

* * *

Где-то на границе между Империй и Конфедерацией.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Валдис Кривко чуть шевельнул пальцами, корректируя разворот, и описал петлю вокруг неуклюжей туши «Буцефала». Огромный транспортный корабль, напоминающий раздувшегося до безобразия кита, остался к этому маневру совершенно равнодушным. Да и в самом-то деле, что волноваться? Дистанция приличная, а пилот опытный, пожалуй, один из самых опытных в базирующейся на планете Алатырь патрульной эскадре.

Увы, нельзя было сказать то же самое об остальных пилотах конвойных истребителей. Молодняк, только из училища – практически всех «стариков» давным-давно перебросили в более «жаркие» места, затыкать многочисленные дыры. Вечно тлеющий пограничный конфликт глотал людей с ужасающей скоростью, и принятая в Империи система подготовки не давала времени для того, чтобы воспитать полноценную замену. Вернее, раньше как-то справлялись, но с появлением у конфедератов новых истребителей потери резко возросли. Вот и стали выдергивать пилотов из тыловых частей – конечно, здесь были не асы, да и для чего асы в конвойной службе, но подготовка у них была полноценная, да и налет у всех приличный. Ну а на их место присылали молодняк, только после училища – помотаются, дескать, в конвоях, освоятся, а уж потом на передовую. Логика в этом, разумеется, была, но вся тяжесть возни с молокососами, не умеющими толком держать строй, легла на плечи немногочисленных ветеранов.