Герои Гражданской войны

Шорин предполагал с ходу ворваться в Кунгур, учитывая, что Ударна» группа продвигалась очень успешно. 24 января он отдал приказ о захвате Кунгура. Но противник стал оказывать очень упорное сопротивление. Сказывалось более чем двойное превосходство врага.

В феврале на фронт прибыл Колчак. Он сыпал чины и ордена направо и налево. Империалисты спешно слали ему вооружение, обмундирование, технику.

Усилив северное направление, Колчак решил вновь бросить Сибирскую армию Гайды в наступление на восток. Удар колчаковцев в стык 2-й и 3-й армии заставил их начать отступление. Шорин обучил «свои войска и при вынужденном отходе активно «огрызаться». И если бы не подлая измена начдива-7, недавно прибывшего с дивизией в армию, и неожиданный поэтому захват колчаковцами Воткинска, Шорин имел бы все основания рассчитывать остановить наступление колчаковцев.

Поистине чудеса стойкости и храбрости показали наши дивизии, отходя с боями в течение почти двух месяцев. Противник за это время понес огромные потери. Председатель ВЦИК М. И. Калинин прислал Шорину следующую телеграмму:

«Командующему 2 армией В. И. Шорину.

От имени ВЦИК рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов прошу вас, товарищ, передать сердечное приветствие и горячую благодарность доблестной 28-й дивизии, стойко и мужественно защищающей Советскую Россию против темных банд Колчака.

Считаю своим долгом довести до сведения Рабоче-крестьянского Правительства о героических и самоотверженных боях славной дивизии.

Слава героям — красе и гордости нашего социалистического отечества».

Острое положение на Восточном фронте заставило партию поднять всю страну на укрепление и усиление этого фронта.

Южнее Камы возглавил группу армий командарм-4 М. В. Фрунзе. Талантливый полководец, верный ленинец, Фрунзе не только остановил продвижение врага на Волге, на самом опасном направлении, но и разработал план полного разгрома Колчака на Южном Урале с тем, чтобы после выхода к Челябинску создать угрозу окружения и Сибирской армии генерала Гайды.

Севернее Камы 2-я и 3-я армии составили Северную группу под командованием командарма-2 Шорина.

С. С. Каменев, поддерживая план Фрунзе и считая, что в создавшемся положении он — единственно правильный, все же присоединялся к убеждению Шорина, что Северная группа, выполняя вспомогательную роль при генеральном наступлении Южной группы Фрунзе, имеет все возможности самостоятельно разгромить Сибирскую армию генерала Гайды. Это не противоречило действиям группы Фрунзе, а могло только еще больше облегчить выполнение его прямой задачи.

Но Троцкий, противившийся утверждению плана Фрунзе и не учитывавший главную опасность — прорыва Западной армии генерала Ханжина к Волге, предлагал свой план. Он считал, что 2-я армия «не выдержит» и пропустит колчаковцев к Казани. На этом основании он требовал повернуть Южную группу на север для оказания помощи 2-й армии.

Уверенность Троцкого в непогрешимости своего оперативного мышления была настолько велика, что он не счел нужным посоветоваться с командующим Восточным фронтом и тем более с командармом-2.

А те смогли бы ему сообщить, что план Фрунзе предусматривал все и был построен на тесном взаимодействии обеих групп. Кроме того, 2-я армия сама. остановила противника на рубеже реки Вятки и измотала его вконец. На последний успех врага 2 мая 1919 года, захватившего Елабугу, Шорин ответил ударом на Чистополь, освободив его 5 мая.

В связи с освобождением Чистополя мне вспоминается характерный для Шорина эпизод, хотя и мирный, но подтверждающий его решительность.

Колчаковцы вывезли из города все денежные знаки. И вот из Москвы поступило указание правительства в сверхсрочном порядке отправить ревкому Чистополя пять миллионов рублей.

Поездка с деньгами из Казани в Чистополь прямым путем была затруднительна: мешала распутица и грозили банды разбежавшихся колчаковцев и местных кулаков.

Реввоенсовет 2-й армии решил отправить деньги с казначеем штаба под надежной охраной, забрав для этого первый же буксирный пароход. Но никто не знал, когда появится какой-нибудь буксир.

Я предложил командарму свой проект доставки денег в Чистополь. Штернберг и Шорин недоверчиво выслушали меня, переглянулись, и… Шорин расхохотался. Словно желая получше уяснить мой проект, он повторил:

— Кладете деньги в грязный вещевой мешок. Сверху прикрываете их ветхим бельишком. Снаружи вешаете жестяную кружку. «Казначея» сопровождает посыльный красноармеец, тоже с грязным мешком и разной рванью… Оба под видом возвращающихся после ранения домой впихиваются на первый же пассажирский пароход и завтра вручают деньги чистопольцам.

Штернберг тоже смеялся.

— Чем черт не шутит! А мы… конвой, кассир, буксир!

— Командировать! — отрезал Шорин.

Велико было удивление чистопольских ревкомовцев и затем их неописуемая радость, когда уже на следующий день, ранним утром, два весьма потрепанных с виду красноармейца разбудили их и из грязнейшего вещевого мешка выложили пять миллионов (половина «керенками», половина «николаевками»).