Герои и Злодеи. Ники 2

На окнах во всём здании не было стекол. Ветер свободно гулял по этажам, спотыкаясь о редкие перекрытия и завывая на узких поворотах. Высотка слегка покачивалась ему в такт, вздрагивая от каждого взрыва, и скрипела, как рассохшийся деревянный пол. Слон привела нас в просторное, пустое помещение. Никакой мебели, никакого мусора. Здесь нечем поживиться даже совсем уж невзыскательному вору. Неуютно и слишком просторно. Хорошая сцена для Юлиуса и Париса, плохая для всех остальных. Кроме четырёх несущих колонн, здесь больше негде укрыться. Если что-нибудь пойдёт не по сценарию, а я почему-то уверена, что так оно и случится, других дней рождения у меня может уже не быть.

Устроив коляску в тени возле заколоченной шахты лифта, Электрик накинул себе на колени плед и сложил руки поверх него. В потрёпанной куртке и с лохматой причёской он походил на сбежавшего постояльца дома умалишённых, но никак не на Ферзя, о чём ему любезно сообщила Слон. Его глаза сияли электрическими фонарями. Доктор Алерайо всеми силами пытался контролировать эмоции, но кое-что нельзя исправить никаким Преобразователем.

Зелёный дым не успел развеяться в небе, когда на горизонте показался Народный Ангел. Сегодня его плащ не горел маяком, но и без огня драматизма парню не занимать. Он пулей влетел в оконный проём, резко остановился и завис в нескольких сантиметрах от пола. Юлиус едва заметно дёрнулся навстречу в попытке сократить расстояние, но быстро взял себя в руки. Поспешность только навредит. Для полноценного, на сто процентов успешного удара ему нужно не больше пяти метров, а сейчас соперников разделяло пространство почти всей залы.

— Юлиус, ты здесь!

Парис узнал своего "родителя" с первого же мгновения, поэтому и тормознул раньше. Подходить ближе не стал. То ли чисто инстинктивно, как подросший сын к отцу-тирану, то ли подсознательно чувствовал опасность, то ли по какой другой причине. Его лицо перекосилось от целой гаммы неприятных чувств, и если бы я не стояла здесь, покорная как приз победителю, он бы тут же развернулся и рванул прочь.

За столь короткое время, прошедшее с последней нашей встречи, Народный Ангел изменился больше прежнего. Стал сильнее, решительнее, страшнее. Бойня в "Бродячей собаке" завершила его превращение в монстра. И всё же... нельзя не отметить притягательные искорки шарма, пропитавшие образ мстителя-самоучки. Безграничная и полностью обоснованная уверенность в собственных силах оставляет заметный след на человеке. Не будь Парис таким сдвинутым на всю голову засранцем, его бы любили гораздо больше Чёрной Птицы или любого другого героя из Ассамблеи.

— Прости за маскарад, — доктор похлопал по колесу каталки, — но иначе ты бы не пришёл.

— Верно. Тебя я хочу видеть в самую последнюю очередь.

— Сколько раз мне это говорили! И сколько раз брали свои слова назад, когда появлялся Пернатый.

— Мы с Чёрной Птицей уже выяснили кто лучше, — не без самодовольства ответил Парис. — Надо же, Лендер тоже здесь, — уголок его губ презрительно дёрнулся.

— Здорова, жутик. Ну что, теперь Электрик стал предпоследним, да?

Ленд вышел из-за колонны с револьверами наперевес. Ещё два были заткнуты за пояс. Он бы и гранаты из багажника захватил, да только не стоит нарушать взрывами хрупкий баланс металлоконструкций "Триумфа". Пройдя вперёд, встал на некотором отдалении, чтобы не загораживать боссу обзор, и чтобы Парис не мог уложить всех нас одним ударом.

Парис проигнорировал обидную кличку и сумел побороть желание швырнуть в недруга огненным сгустком. Взгляд его радужных глаз устремился на меня. Жёсткий и бескомпромиссный. Не будь он настолько мной одержим, давно бы закончил разговор и похоронил нас.

— Вот уж поистине непредсказуемый сюрприз. Вы и Ферзь поплатитесь за обман, но тебя, Никола, я прощаю. В последний раз. — Он протянул руку, ожидая, что я подойду к нему. — Нам с тобой пора.

— Никаких "нам с тобой" нет. Я здесь не для этого.

— Напрасно. И очень зря. Ты продолжаешь и продолжаешь меня разочаровывать, Никола, но всё же мы будем вместе. Только уже на моих условиях.

— Славно! — воскликнул Юлиус, не дав Лендеру вставить ремарку. — Значит, разочарованы здесь все. Осталось взяться за ручки и спеть грустную песенку о том, как непроста жизнь существа из пробирки.

На лице Париса промелькнуло раздражение, между пальцами заплясали первые электрические искорки. Если он захочет ударить Юлиуса, а он захочет, хорошо бы начал с молний. Тогда ему придётся подойти поближе, специальных перчаток-то нет. Но он не позволил себе расслабиться. Париса чисто физиологически невозможно застигнуть врасплох или сыграть на слабости человеческой природы.

— Зачем вы с таким упорством ищите встречи со мной? Особенно сейчас, когда у меня много дел и я почти было решил сохранить вам жизни ещё на несколько дней.