Герои и Злодеи. Ники 2

— Как же я не подойду к нему, если Юлиус собирается изловить его, а потом держать в нашей лаборатории?

— Ты поняла, о чём я толкую. Это не шутка.

Не хочу давать такого обещания, но и ругаться до смерти надоело. Незаметно скрестив пальцы на правой руке, кивнула:

— Хорошо, не подойду.

Надеюсь, ложь прозвучала убедительно. Пока не будет улажена проблема с Парисом, покорно стоять в тенёчке не вижу практического смысла. Особенно, когда от меня напрямую зависит развитие ситуации. Страшно представить гнев народного мстителя, когда он обнаружит, что дама его сердца тупо заныкалась в какую-то нору и не отсвечивает. Не хватало ещё, чтобы он принялся разбирать город по камушку! Если Гуру не обманул с планом, завтра с Ангелом будет покончено. Каким образом — дело десятое, разбираться буду по мере поступления информации. Единственное, что не подлежит обсуждению — Парис должен попасть в руки Юлиуса, но никак не героев. Гуру придётся со мной согласиться, если действительно хочет помощи.

Вскоре мы въехали в черту города, где Лендеру волей-неволей пришлось замедлиться до положенных пятидесяти километров. Комендантский час заметно проредил движение. На дорогах осталась едва ли треть от привычного количества автомобилей.

Путь к бункеру пролегал через задворки Старого района, откуда двести лет назад началась промышленная революция. Сейчас здесь жили преимущественно пенсионеры и работяги, которым Профсоюз выделил жильё в качестве компенсации за тяжёлые условия труда. Роскошными видами из окна нельзя насладиться: неприхотливая, но приличная архитектура напоминала о глубокой провинции.

— Далеко ещё?

— Минут через пятнадцать будем на месте.

Проскочив на догорающий жёлтый сигнал светофора, мы выехали на главную дорогу, ведущую к железнодорожному депо. Параллельно, по правой стороне, шли рельсы в несколько рядов, слева виднелись промышленные здания и узкая часовая башня с двухсотлетними курантами. Время позднее, но здесь не спят. Гудели погрузочно-разгрузочные механизмы, земля чуть заметно подрагивала от перестука колёс спешащих домой локомотивов. Место живописное, почти изящное в своей металлической красоте, подсвеченной сотнями жёлто-красных фонарей.

На перекрёстке возле выезда на развязку притормозили, пропуская поток тяжёлых фур. Рядом поравнялся тёмно-фиолетовый, почти чёрный седан с разбитыми фарами. Его водитель с неприятным любопытством уставился прямо на меня. Пристально таращился с минуту, а потом потянулся к телефону. Нехорошие предчувствия тут же завопили тревожной сиреной... И не обманули.

Ещё до того, как мы успели доехать до следующего светофора, нашу машину встряхнул чувствительный удар по левому заднему крылу. Я в момент обернулась. Ну разумеется: тёмно-фиолетовый седан дышал в спину, даже не пытаясь сделать вид, будто не справился с управлением. На его "морде" явственно читалось желание выбить нас с дороги.

Второго удара Лендер не стал дожидаться. Ещё толком не успев разобраться в ситуации, он надавил на газ и резко вырвался вперёд. Проезжавшие рядом машины с недовольным рёвом шарахнулись от нас в стороны. Преследователь отстал лишь на мгновение. На улицах города не разогнаться, явных преимуществ спортивному "Цезарю" не получить, остаётся уповать на манёвренность.

— Кто это? — спросила, не придумав ничего лучше. Ленд-то откуда может знать?

Номер на фиолетовом седане был, да что толку? В полисмерию Спектр не пожалуется в любом случае, а машина вполне может оказаться угнанной. В текущей обстановке даже напрягаться не надо — бери любую брошенную в порту или Индустриальном.

Тем не менее, ответ я получила:

— Тот, кому жить надоело. Держись крепче, крошка.

— У нас в багажнике пассажир, помнишь?

— Кто?.. Ах да, верно. Ничего, отделается испугом.

С риском опрокинуться, он вывернул руль до упора. "Цезарь" крутануло на сто восемьдесят градусов. Лихой манёвр позволил нам сменить полосу движения, а затем уйти с главной дороги на второстепенную, уводящую на восток к выезду из города. Седан тут же попробовал повторить фокус, но его мотору не хватило мощности, а водителю сноровки. Прямо перед ним нарисовался тяжёлый грузовик. В боковое зеркало я видела, как обе машины одновременно ударили по тормозам, однако избежать столкновения друг с другом не сумели. Капот нашего преследователя смяло гармошкой, из щели засвистел пар — удар пришёлся на радиатор. Двигатель последний раз всхлипнул и заглох.

— Развелось ненормальных, — ругнулся Ленд.

— Он не один.

Едва перевели дыхание, как сзади на полном ходу вырулил серый "Трезубец" — приземистый автомобиль бюджетной линейки прошлого десятилетия, скрипучий и жёсткий, как консервная банка. На его удлинённом капоте гордо блестело приваренное острие тройного лезвия, запросто способное проколоть человека насквозь при наезде. Грубо нарушив правила движения, он подрезал микроавтобус с эмблемой школьного футбольного клуба и резко ушёл влево. Спустя секунду его нос по касательной врезался в бок "Цезарю".

— Да что за чертовщина?!

Другого разумного объяснения происходившему безумию просто не было.