Герой империи. Война за Европу

– Фашизм в Болгарии – явление исключительно верхушечное, вызванное последовательным национальным унижением, длящимся с момента образования Болгарского государства. Не может пройти даром ситуация, когда стране сначала дают ее исконные земли, а потом под давлением извне забирают обратно. И так не один раз. Обида, бывает, сводит с ума не только маленьких детей, но и целые народы. Но если копнуть болгарское общество поглубже, до самых низов, то станет понятно, что этот народ, подобно сербскому, выбирает именно советский, коммунистический путь развития. Мы это знаем, поэтому болгарский народ и здоровая часть его верхушки тоже получат от нас предложение, от которого они не откажутся.

– Да, товарищи, – подтвердил господин Громыко, – это именно так. Но Болгария – это несколько отдаленная перспектива; в первую же очередь нам следует заняться Сербией и Черногорией. Для начала на базе вашей Ужицкой республики нужно провозгласить Сербскую Советскую Социалистическую Сербию и превратить Главный народно-освободительный комитет в Народное Вече первого созыва. Соберите туда представителей от всех партизанский отрядов и подпольных комитетов. При этом, товарищ Дудич, Георгия Карагеоргиевича необходимо сделать вашим заместителем. Если он будет вместе с вами, то никакой гражданской войны у ваших противников не получится, и даже, более того, половина отрядов четников перебежит на вашу сторону…

– Хорошо, – вздохнул Благое Нешкович, – это мы сделаем. Но что же дальше?

– А дальше все по порядку, – ответил господин Громыко. – Товарищ Болдин будет помогать вам формировать из партизанских отрядов сербскую Народно-Освободительную Красную Армию. Товарищ Пекоц вместе с лучшими вашими бойцами займется нехорошими людьми, которые не пожелают мирно принять наш план. Вопрос поставлен так остро, что не до шуток. Потом случится решение хорватского вопроса и пройдут плебисциты по национальному размежеванию на территории бывшей Югославии, после чего, опять же через плебисцит, объединенная Сербская Советская Социалистическая Республика вступит в состав Советского Союза. Как видите, цели определены, задачи поставлены, и пора браться за работу. Или нам поискать другие кандидатуры на роль основателей сербского социалистического государства?

– Нет, – сказал Драгойло Дудич, – никого искать не надо. Если вопрос о вступлении Сербии в Советский Союз будет решать сам сербский народ, то кто мы такие, чтобы препятствовать его волеизъявлению.

– Да, – сказал господин Нешкович, – вы правы. Первым делом требуется собрать Народное Вече и опираться на его решение как на фундамент. Что народ скажет, то мы и сделаем. А пока мы хотели бы получше узнать и товарища Пекоца, который свалился к нам как снег на голову, и господина Карагеоргиевича, который все время был здесь, но на последние годы выпал из сербской политической реальности. И спасибо вам за Франца Беме, товарищи. Думаю, что этого упыря открытым судом должно судить как раз Народное Вече и казнить его стоит открыто и прилюдно, чтобы все видели торжество народной справедливости.

Когда-то, на заре существования советского проекта, считалось, что главное для мирового революционного движения – поднять на восстание европейский пролетариат, а Советская Россия – это для одних передовой отряд рабочего класса, для других – хворост для разжигания мирового пожара. Под эту задачу и был создан Коминтерн – организация жадная, никому не подконтрольная и беспринципная. В голодные послереволюционные годы и самим-то не хватало буквально всего, а Коминтерн тянул со страны Советов полновесные золотые рубли на активизацию пролетарского движения в Сиаме, на помощь бастующим английским шахтерам и германским докерам. Организация эта была всемогущая; по сравнению с Коминтерном советское государство считалось чем-то временным и вторичным. У твердокаменных ленинцев, которые все это затевали, из Коминтерна получилось что-то вроде хвоста, который приспособился вертеть своей собакой.

Но европейский пролетариат, несмотря на все реверансы в его сторону, восставать не пожелал. Да и как он мог восстать, если каждый порядочный европейский рабочий только и мечтал о том, как он тем или иным путем накопит денег и превратится в добропорядочного буржуа. Никаких других целей у европейских пролетариев не было, и вся их классовая борьба вращалась вокруг того, как бы отжать побольше бабла у крупного капитала, чтобы самим превратиться в мелкую буржуазию. «Делитесь, гады! – орали они, маршируя под красными знаменами, – а то сделаем вам как Ленин в Октябре». Ну и капитал делился в меру возможностей, ибо после закончившейся Первой Мировой Войны на загнивающем Западе началось так называемое процветание (правда, через несколько лет закончившееся Великой Депрессией).